1632-vtrehub

«Вперёд!» - заревел он в голос. Старый полководец вытащил свою саблю и поскакал в сторону передовых шеренг. Сабля его указывала на левое крыло шведов.

«Вперёд!» - ревел он. – «Наша победа – там!»

Терцио подчинились, как подчинялись всегда, все семнадцать безостановочно ползли дальше. Никто не нарушил своего долга: ни одна из колонн, ни одна из шеренг, ни один из солдат.

Торстенссон раскидал их кишки по всему полю. Плевать, эти люди уже шли маршем по сво-им же трупам. Торстенссон расписал почву под их ногами кровью. Плевать, эти люди уже видели кровь. Торстенссон терзал их артиллерийским огнём, какого они не знали прежде. Тилли ни разу не подвёл их.

Да, многих из них можно было назвать убийцами. Многих – ворами и насильниками. Но только не трусами. Излом шведских рядов был как раз перед ними. Подобно раненому медведю, они готовились растерзать свою добычу. Наконец-то!

И разнёсся клич: «Тилли, отец наш! Иисус-Мария!»

* **

Но угол не поддался. Ни на йоту. Хорн, - верный Хорн, надёжный Хорн, - перестроил ряды ещё до прибытия гонцов короля. Левый фланг шведов уже принял нужную твёрдость. Имперская тяжёлая кавалерия уже разбилась об эту балтийскую скалу. Теперь пришёл черёд терцио Тилли.

Если б только пика против пики, солдаты католической армии были вполне под стать своим противникам. Но шведский король веровал в огневую мощь гораздо сильнее, чем холодную сталь. Он изучил подход голландцев, опробовал его в Польше и России.

Под Брайтенфельдом у шведов было большее соотношение аркебуз к пикам, чем у их против-ников. Более того, Густав II Адольф специально тренировал их сражаться в неглубоком строю, по голландскому образцу. Аркебузиры Тилли стояли на тридцать шеренг в глубину, многим из них даже не приходилось дать залп. У Густава они стояли самое большее в шести, как раз настолько, чтобы перезарядить, пока передние дают залп.

Пики шведов удерживали терцио, чтобы дать шведскому перевесу в огневой силе подавить их. Люди Тилли не дрогнули. Но и не продвинулись. Они попросту умирали в строю. Тем временем же король готовил завершающий смертельный удар.

Тилли и его терцио не были способны к манёвру, а Густав – был. Так он и поступил.

Глава 36

Король лично возглавил атаку вверх по склону в направлении пушек имперцев. «С нами Б-г!» - издал он боевой клич, взмахом сабли призывая своих конникам за собой.

Глаза находившегося позади него Андерса Ёнссона вылезли из орбит. В притороченных к седлу кобурах Густава Адольфа было два пистоля с колесцовым замком. Но он никогда не пользовался ими в бою. Король объяснял это тем, что как оружие они были слишком неточны, но телохранитель этого мнения не разделял. Шведский король стеснялся своей близорукости. Ёнссон считал, что нежелание короля стрелять обусловлено его боязнью не попасть в пресловутую «стену сарая».

Андерс пришпорил коня и поравнялся с королём. «Предполагалось, что я буду защищать вас, Ваше Величество,» – пошутил он. – «А  не наоборот.»

Густав усмехнулся:  «Тогда вам понадобится конь побыстрее!» И опять взмахнул призывно саблей: «С нами Б-г!»

Смоландцы и остготландцы позади него подхватили его призыв. С обоих сторон донёсся боевой клич финнов «Хаакаа пяалле!», которые, опередив медлительных шведов, выгарцовывали впереди. От их воплей в жилах застывала кровь.

Впереди в направлении линии атаки конницы находились расположенные на пологом склоне холма имерские артбатареи. Какими бы медлительными терцио ни были, большие орудия быле ещё медлительнее. Приказ Тилли выдвигаться под углом к позиции застал артиллеристов в расплох. Когда Густав пошел в атаку, они всё ещё запрягали своих коней и волов.

Пушкари католического воинства в ужасе смотрели на тысячи шведских и финских всадников, несущихся прямо на них. У них не было никакого заслона кроме горстки копейщиков.

Один из канониров принялся в спешке распрягать коренного из упряжки его шестифунтовки. «Да что ж ты делаешь?» - с возмущением обратился к нему его товарищ. «Собираюсь сматываться отсюда,» - фыркнул тот в ответ. «И тебе советую! Эти финны такие же дикари, как и наши хорваты.»

Его товарищ стал бледнее бледного. Заряжающий с финнами не сталкивался, но цену хорватам знал. Они составляли главную часть легкой кавалерии Габсбургов и были известны как мастер-ством верховой езды, так и своей жестокостью. Хорваты не понимали, зачем нужно кого-то брать в плен.

Канонир наконец-то выпряг коня и принялся неуклюже на него взбираться. На коне не было ни седла, ни стремян, управлять можно было только простыми поводьями. Издалека послышался боевой крик финнов. Haakaa päälle? И что это может значить?

- Всех порубаем, вот что это значит. На тот случай, если тебе интересно. – Он ударил свою лошадь за отсутствием стремян каблуками в бока. Ничего не понимающая артиллерийская упряжная пустилась неуклюжим шагом. Через пару секунд, скорее напуганная голосом седока, чем каблуками его сапог, лошадь ударилась во внезапный галоп.