1632-vtrehub

«Да уж, слухи как пить дать пойдут!» - хохотнул начальник полиции. Он с восхищение окинул взглядом местность вокруг. «Мы ж дети гор, док! Легенды у нас в крови. И чем кровожаднее, тем интересней. Всякий рад похвалиться каким-нибудь головорезом со своего родословного древа.»

«Мой прадедушка банки грабил,» - вставил Майк хвастливым тоном. – «Рассказывают, будто укокошил двух охранников на одном гоп-стопе.»

Дэн только фыркнул на это: «Да брехня всё! Как я слышал, он и был-то всего лишь жалким коно-крадом.» Он отмахнулся от попытавшегося было протестовать  Майка. «Если вам настоящие разбой-ники нужны, то вам надо послушать про мужа моей двоюродной прабабки, Лероя. Прирезал четверых. В драке на лодке. И всё из-за карт. Поговаривают…»

«Лохи!» - громко засмеялся Николс. – «Деревенщина несчастная! Вам настоящих захотелось?» Он потёр руки: «что ж, добро пожаловать в гетто! Начнём с моего кузена Энтони. Зверюга в человеческом облике, вам любой подтвердит. Начал, когда ему тринадцать было…» Он безжалостно продолжал, не обращая внимания на  праведное аппалачское возмущение. «А когда откинулся после первой ходки…»

На третий день к вечеру задача, возложенная на Гретхен, была выполнена. За какую-то пару дней население Грантвилла практически удвоилось. Кое-кто из солдат, к примеру, Хайнрих и его люди, записались в американскую армию. Но большинство всё же избрали для себя новые профессии, либо вернулись к своим прежним: крестьянин, шахтёр, плотник, ремесленник.

За несколько последующих недель толпы, наводнявшие прежде лагеря беженцев, начали редеть. Одна за другой, осторожно, американские семьи стали брать к себе немецких постояльцев. Обычно это начиналось на рабочем месте. Выяснялось вдруг, что человек рядом с тобой, пусть и говорил на незнакомом языке и отличался странными привычками, но молотом махал лихо и свою норму уголька на-гора выдавал с лихвой. Или просто был учтив и обладал милой улыбкой.

Что случилось с теми, в чью сторону Гретхен так и не кивнула? Они были уверены, что их вот-вот казнят. Судьба их оказалась ещё более странной и, если уж начистоту, беспокойной.

Никто из них ни разу не видел фотографии. Увидеть собственное лицо уже было для них серьёзным наказанием. Но надписи на их портретах были еще страшнее. Многие из них читать умели. Даже большинство, так как об офицерах Гретхен была мнения невысокого.  А кто и не умел, тому перевели товарищи пограмотнее. Листовки были одинаковыми, отличались лишь имена и портреты.

Найти и уничтожить,

Этот человек объявляется вне закона.

Обнаружив его на американской территории после 5 июля 1631,

Убейте его без промедления.

Наказание не последует.

Хайнрих служил переводчиком.

- У вас два дня, - сурово сказал он. – Так что пошевеливайтесь. Пойдете пешком. Ничего с собой не брать, только та одежда, что на вас.

Бывших командир терцио кашлянул. «Неясно вот,» - прохныкал он. – «Как далеко простирается эта ваша „американская территория“?»

Хайнрих повернулся к Майку за разъяснениями, но тот промолчал. Лишь одарил бывшего командира терцио долгим пристальным взглядом.

Несколько месяцев спустя тот офицер нашёл себе другое войско – царское. В России, представлялось ему, он будет на достаточном удалении.

Глава 29

Был тот день четвёртым июля или нет, зависело от того, кого спрашивали. Линия раздела проходила в основном по религиозным разграничениям, но тоже не вполне. Современный грегорианский календарь был введён папской буллой в 1582 году и был сразу же принят в Испанией, Португалией, Францией и Италией. В последовавшие два года он был принят также в большинстве католических земель Священной Римской империи и в части Нидерландов, всё ещё находившейся под владычеством Испании. Швейцарцы начали процесс перехода в 1583, но он тут же застопорился, и  новый календарь не был принят до 1812 года. Венгры перешли на него уже в 1587. Затем в течении столетия не происходило ничего. Протестантские и православные народы заупрямились и остались при своём – юлианском.

Так какой же был день? Ну, по мнению шотландских конников и протестантов Баденбурга, пришедших на церемонию, тот день был уж точно не четвёртым июля. Чушь какая, то было…

Да неважно,  что они там себе думали. Грантвилл был американским городом, а американцы считали, что четвертоё. И вообще, парады любят все!

Если говорить об официальных парадах, то этот был  организован просто безобразно. Генри Дрисон отчаянно пытался придать какой-либо смысл и порядок шествию, но потуги мэр были сметены ходом событий и энтузиазмом масс. События заключались в том, все изо всех сил были заняты вовлечением бывших пленных католиков в новую жизнь, а энтузиазм – в том, что у старших школьников оказалось своё видения проведения торжеств. Особенно отличилась Джули Симс, возглавившая бунт.

Мэр был один и ему давно перевалило за шестьдесят. Так что он проиграл. Приоритет – чирлидершам!