Зов ястреба

Но он вспоминал её лицо – светлые глаза, веснушки у уголков глаз и на носу – она явно пыталась маскировать их пудрой, но безуспешно… Волосы, шея, руки, плечи – он лихорадочно вспоминал её всю, шаг за шагом, и не находил ничего такого, из-за чего стоило бы сходить с ума.

Но не в глазах дело – а в том, что можно в них увидеть.

Ни в одних глазах он никогда не видел столько силы, живого огня, любопытства – и при этом горечи, как будто она слишком многое видела, как будто заранее была разочарована, как будто…

Что такого могла видеть девушка – что там, почти девчонка – которая, судя по белизне лица и нежности рук, вряд ли хоть день в своей жизни трудилась? Её платье в синих и голубых тонах – такие позволено носить только тем, кто в родстве с Химмельнами. Значит, она, вероятно, всю жизнь только и делала, что спала на мягком и вкусно ела… Откуда было взяться такой живости, яркости за высокими стенами золотой клетки?

Ульм обнаружил, что пропустил нужный поворот.

…Почему с ней ему было так весело, так легко, что он напрочь забыл о своём первоначальном плане? Узнала бы Сорта, наверняка подняла бы его на смех.

«Ты неисправим».

Может, и так. Олке говорил, что его порывистость может сыграть с ним дурную шутку – и, видимо, был прав. Он думал перекинуться с ней парой слов, попросить о помощи, может, пофлиртовать пару минут, чтобы расположить к себе…

А в итоге дразнить её, говорить с ней, смеяться с ней оказалось так хорошо, что он забыл обо всём на свете – и, к моменту, как они расстались, миг был упущен… Гости Химмельнов успели перепиться, разбиться на группы, разбрестись по беседкам в глубинах парка. Те несколько маловразумительных разговоров, которые ему удалось завести уже после неё, вряд ли были полезны.

И всё-таки он ни на миг не жалел, что очутился на Летнем балу. Правда, теперь перед ним стояла новая проблема.

Как встретиться с той таинственной девушкой снова? Он не знал её имени, фамилии, не знал даже, живёт она в Химмельборге или приехала издалека. Где могли жить родственники Химмельнов, как не в столице? Дравтсбод, Тюр?

Одно Ульм знал точно. Об Ильморе до встречи с ним такая девушка наверняка не слыхивала.

Как найти её, с чего начать? На миг он приуныл, но тут же приободрился. В конце концов, он теперь детектив. В его распоряжении были архивы, а также Мем и Олке, которых можно было попытаться расспросить. Он сумел справиться с первым заданием, сумел найти контрабандистов, которых никто до него не мог найти – значит, и её найдёт. А потом…

Унельм сам не заметил, как оказался у двери дома, в котором поселился после того, как официально стал помощником Олке. Квартира была крошечной – сделав шаг от очага, сразу оказываешься на кровати – и всё же это была своя квартира, первый шаг к тому, чтобы оторваться от Коробки, где Ульму – особенно после разрыва с Луделой – совсем не нравилось.

Впервые за долгое время при мысли о Луделе он не ощутил ни тоскливого жара, ни досады – вообще ничего.

И тем невероятнее было обнаружить её на верхней лестничной площадке. Серый камзол кропаря сидел на ней потрясающе. Отрицать это было бы глупо, но Унельм отметил это безо всякого волнения.

– Привет, красавчик из Ильмора! – сказала она так весело, что он понял: ей от него что-то нужно. Впрочем, вряд ли бы она пришла сюда просто поболтать… Разве только паритер послал её куда подальше.

– Привет, красавица из Химмельборга. Как ты здесь очутилась? Я никому не говорил, где живу.

– Я способная. – Она кокетливо взмахнула ресницами, вздохнула. – Но я здорово устала, пока добиралась сюда. Квартир этажом пониже не было?

– Если хочешь посетить квартиру этажом пониже, прошу. Подо мной живёт кондитер с семьёй, а ты ведь любишь сладкое.

Она хихикнула:

– Люблю. Поэтому, пожалуйста, будь милым… И пригласи меня войти. Мне надо с тобой поговорить.

– Я уже понял. – Он посторонился, пропуская её вперёд. – У меня бардак.

– Не сомневаюсь.

С великим трудом они уместились на его незаправленной кровати. И всё же Унельм был уверен, что так прижиматься к его бедру совершенно необязательно.

– Что же тебе нужно, милая? Твой паритер опять ввязался во что-то, и нужно помочь?

– Вовсе нет. – Она надула губы. – Он у меня умница. Я заставила его пообещать, что он больше никогда и ни за что не ввяжется во что-то подобное. Это было так опасно, так глупо…

– Безусловно. Тогда что же тебе нужно? И отодвинься немного, пожалуйста. Здесь и так дышать нечем.

– Раньше тебе нравилось, когда я так близко, – заметила она тоном капризной девочки, но сразу же посерьёзнела. – Ну… В общем, он хочет тебя отблагодарить. За то, что ты ему помог. И я пришла… вроде как, предложить это тебе.

– Мир и Душа! Лу, не надо спать со мной, чтобы выразить его благодарность. Ты совершенно не умеешь выбирать мужчин.

– Дурак, – она хлопнула его по колену, но хихикнула беззлобно. – Речь не об этом. В общем… Ты же говорил, что мечтаешь выбраться из Кьертании. Побывать в других странах, увидеть что-то ещё… Верно?

– Допустим. – Он старался сохранить спокойствие, но сердце тут же забилось, как бешеное. – И что же?