Жизнь взаймы

— Можно считать, что это раннее утро. А кто же устаёт утром?

Они медленно ехали, охваченные всей прелестью ночи. — Наконец-то потеплело, — сказала Лилиан.

— Мы можем остаться тут, пока и в Париже не настанет лето.

Она прижалась к Клерфэ. — Почему люди не живут вечно, Клерфэ? Не зная смерти?

Он обнял её за плечи. — Действительно, а почему бы — и нет? Почему мы стареем? Почему мы не может жить, будто нам всего тридцать, пока не стукнет восемьдесят, и потом вдруг наступит смерть?

Лилиан засмеялась. — Мне ещё далеко до тридцати.

— Да, ты права, — сказал Клерфэ и убрал пуку с её плеча. — Я всё время забываю об этом. У меня такое чувство, будто ты за эти три месяца стала по крайней мере лет на пять старше, так ты изменилась. Ты стала на пять лет прекрасней. И на все десять — опасней.

Вначале они играли в больших залах, а потом, когда те постепенно стали пустеть, перешли в залы поменьше, но ставки там были выше. Клерфэ начал выигрывать. Сначала он играл за карточным столом, но потом перешёл к рулетке, где максимальная ставка была выше. — Не уходи, постой за спиной, — попросил он Лилиан. — Ты приносишь счастье.

Клерфэ ставил на двенадцать, на двадцать два и на девять. Постепенно он проигрывал, пока у него не осталось ровно столько фишек, чтобы сделать ещё раз максимальную ставку. Он поставил на красное. Выпало красное. Половину выигрыша он отложил, а остальное опять поставил на красное. Красное выпало во второй раз. Он снова сделал максимальную ставку. Красное выпало еще дважды. Перед Клерфэ теперь лежала приличная горка фишек. Остальные игроки в зале стали внимательно следить за его игрой. За столом Клерфэ вдруг не оказалось ни одного свободного места. Лилиан увидела, что и Фьола устремился туда. Он улыбнулся ей и поставил на черное. Но снова выпало красное. Во время следующего розыгрыша черное поле со всех сторон буквально замостили фишки с максимальными ставками, а вокруг стола в три ряда толпились игроки. Почти все они играли против Клерфэ. Только одна сухая старуха в голубом вечернем платье из тонкой кружевной ткани ставила вместе с ним на красное.

Весь зал замер. Шарик начал свой звучный бег по колесу. Старуха чихнула. Красное выпало и в этот раз. Фьола сделал знак Клерфэ, чтобы тот остановился; ведь когда-нибудь эта полоса должна кончиться. Клерфэ только упрямо мотнул головой и опять сделал максимальную ставку на красное.

— II est fou[29], — сказал кто-то за спиной Лилиан.

В последний момент старуха, которая уже получила свой выигрыш, вновь поставила всё на красное. В тишине зала было слышно, как она громко задышала, а потом затаила дыхание. Она чуть было не чихнула во второй раз, но сумела сдержаться. Рука старухи, похожая на жёлтый коготь, лежала на зеленом столе. Рядом с ней возлежала маленькая зеленая черепашка — её талисман.

Снова выпало красное. Старуха буквально взорвалась.

— Formidable![30] — сказала какая-то женщина позади Лилиан.

— Кто это?

На номера уже почти никто не ставил. По всему казино разнесся слух о небывалой серии. Настоящая гора дорогих фишек высилась на черном поле. Красное выпадало семь раз подряд; цвет должен был наконец поменяться. Только один Клерфэ опять поставил на красное. Старуха в последний момент от волнения поставила на красное поле черепашку. Прежде чем она успела исправить свою ошибку, по залу прошел взволнованный шёпот; опять выпало красное.

— К сожалению, мадам, мы не можем удвоить вашу черепаху, — сказал крупье и подвинул старухе через стол её живой талисман с мудрой столетней головой.

— А мой выигрыш?! — прокаркала старуха.

— Извините, мадам, но вы не сделали вашей ставки и не заявили о ней.

— Но вы же видели, что я собиралась поставить. Этого же достаточно!

— Вы должны были сделать ставку или заявить о ней до того, как шарик упал. — Старуха со злобой посмотрела по сторонам. — Faites vos jeux,[31] — равнодушно произнёс крупье.

Клерфэ снова поставил на красное. Рассерженная старуха поставила на черное. Остальные тоже поставили на черное. Фьола поставил на шесть и на черное. Выпало опять красное. Клерфэ в этот раз забрал свой выигрыш. Он подвинул крупье несколько фишек и встал из-за стола.

— А ты действительно принесла мне удачу, — сказал он Лилиан и продолжал стоять у стола, пока шарик не остановился. Выпало черное. — Видишь, — сказал он, — иногда у человека срабатывает шестое чувство.

Лилиан улыбнулась. «Если бы ты только обладал этим чувством в любви», — подумала она.

К ним подошел Фьола. — Поздравляю. Суметь прекратить игру вовремя — это величайшее искусство в нашей жизни.

Фьола повернулся к Лилиан. — Вы не находите?

— Не знаю. У меня никогда не было случая убедиться в этом.

Фьола засмеялся. — Не могу поверить. Вы исчезли из Сицилии и сумели многим вскружить головы. Вы оказались в Риме и тут же как сквозь землю провалились. И в Венеции, как мне сообщили по секрету, вас тоже никто не могли разыскать.

Они отправились в бар отпраздновать удачную игру Клерфэ.

— Думаю, выигрыша должно хватить, чтобы полностью перестроить дом, — сказал Клерфэ.

— Завтра ты можешь всё проиграть.