Жизнь побеждает

Покровская думала: бывают моменты, когда государство не хочет рисковать жизнью ученого, но внутренний долг, опасность, угрожающая родине, подсказывают исследователю необходимость итти на риск. Она работала не в одиночку.- Вместе и рядом с ней во многих институтах сотни исследователей шли к той же цели, которая стояла перед ней.

Покровской казалось, что она должна сама принять решение, что она не вправе ждать. Она думала: «Есть только одна жизнь, которой человек имеет право рисковать, — это твоя собственная жизнь».

Она решила привить себе культуру «АМП».

Опыт начался 8 марта.

У Покровской болела голова: уже несколько дней тянулся грипп. «Еще лучше! — думала она. — Я узнаю, как действует «АМП» в союзе с возбудителем гриппа».

Покровская набрала в шприц жидкость, содержавшую пятьсот миллионов микробов, и ввела ее себе под кожу.

К двенадцати часам ночи на месте укола появилось большое яркокрасное пятно.

«Любопытно, — подумала Покровская: — на этот раз организм сразу «заметил» проникновение инородных существ и ответил сильной местной воспалительной реакцией, пытаясь ограничить их распространение».

На другой день температура у нее поднялась до тридцати восьми и семи десятых. Бой на уничтожение пятисот миллионов микробов «АМП» вступил в решающую стадию.

К вечеру температура упала.

17 марта Покровская сделала себе вторую прививку. И на этот раз все окончилось благополучно.

Когда в Москве Покровская рассказывала о своей работе, она закончила сообщение горячими и искренними словами:

— Я хочу, чтобы вы поняли, что я ни на секунду не чувствовала себя самоубийцей. Честное слово, я не похожа на самоубийцу. Я очень сильно люблю жизнь. Я проделала этот опыт потому, что верила и верю в культуру «АМП». Верила и верю, что коллектив нашего института создал новое оружие против чумы, более действенное и совершенное, чем то, которым мы располагали до сих пор. И «АМП» не обманула меня!

После Покровской выступали другие чумологи.

Слушая товарищей, Покровская чувствовала ярче чем когда-либо раньше, что советская наука наступает сейчас широким фронтом. Кончилось одиночество, бывшее уделом Деминского и людей его поколения. Силы неизмеримо возросли. И какие интересные пути открываются сейчас перед советской наукой! Пока это было только фантазией, но разве может быть настоящая творческая наука без мечты?

Покровская думала: бактериофаг поможет нам вывести не только «ручную» чуму. Почему не попробовать создать ави- рулентные формы возбудителей тифа или дизентерии? Почему не переделать все это обширное царство болезнетворных микробов?

Фантазия? Ну, разумеется, фантазия!

Однако не кажется ли вся эта история поисков хранилищ чумного микроба в природе и путей уничтожения этих хранилищ болезни на необъятных пространствах Земли историей, казалось бы, неосуществимой мечты, но, несмотря на это, победившей и побеждающей в наше время.

«Покоренные микробы» — так назвал одну из своих последних статей замечательный советский ученый, президент Академии наук Украины Даниил Кириллович Заболотный.

Микробы, покоренные и переделываемые советской наукой. Авирулентные живые культуры чумного микроба оказались ключами, которые заводят пружины защитных сил организма. Конечно, это очень грубое, механическое сравнение, но оно в некоторой мере передает картину происходящего.

Надо завести не одну пружину и нужен не один, а, может быть, десятки ключей. Культура микробов «АМП» защитила в опьпе от чумы девяносто лабораторных животных из ста. Но десять погибло! В десяти случаях из ста чума оказалась сильнее брони, противостоящей ей. Значит, это еще не окончательная победа. Путь избран правильно, но в распоряжении ученого нет еще действительно непроницаемой брони.

И ведь не одну разновидность чумного микроба предстоит победить, а все разновидности, существующие на Земле. Есть штаммы океанические и родившиеся на континенте, они отличаются друг от друга некоторыми свойствами! бреда должна была оставить и оставила свой отпечаток. Есть микробы более и менее ядовитые.

Наша наука хотела создать вакцину, которая подготовила бы организм человека к встрече с любой разновидностью чумных микробов, с самым опасным врагом.

И опыты продолжались во многих лабораториях целым коллективом исследователей. Вслед за созданием и проверкой штамма «АМП» наступила очередь тщательного изучения другого авирулентного штамма — «ЕВ», о котором мы уже говорили.

Редакция «Правды» поручила мне написать об этих работах, и я выехал в город, где проводились опыты.

Микробиологический институт помещался в уютном двухэтажном особняке, совсем не похожем на угрюмый каменный чумной форт далекого прошлого нашей науки. Из-за ограды выглядывали, нависали над улицей и тянулись к окнам лабораторий ветви деревьев.

Мне подумалось, что даже в этом, в таком спокойном и доброжелательном внешнем облике института, сказалась новая уверенность, сила нашей науки в борьбе с болезнью.