Жизнь на льдине

Сегодня мороз доходит до тридцати одного градуса. Дует северный ветер. Он вызывает много тревоги, потому что нас гонит к берегам Гренландии — на Северо-восточный мыс. При ветре такого направления можно ждать столкновения со скалами. Но мы настолько привыкли к ледовой обстановке, что уверены в благополучном исходе нашей экспедиции. Впрочем, если останется хотя бы один из нас, то он сумеет доставить на материк результаты наших трудов… Главное и важнейшее уже передано нами по радио в Москву…

Об этом я думал, но с товарищами не делился. Подобная беседа в тревожные часы не приносит пользы.

После полуночи Женя делал астрономическое определение по звездам, а я помогал ему. Скоро будем знать свои новые координаты.

Эрнст включил радиоприемник, и в нашу палатку ворвалось «ура!».

— Что это такое? — спросил я.

— Это говорит Хабаровск, — ответил Эрнст, — там уже начались выборы.

12 декабря

Женя продолжал вести гравитационные наблюдения. Завтра он начнет обрабатывать записи своей трехдневной работы.

Теодорыч вскипятил чай, подогрел гречневую кашу. Все с удовольствием поели.

Я работал во дворе, разливал керосин. Незаметно для себя отморозил пальцы. Если бы вовремя не спохватился, то, пожалуй, лишился бы руки. Так по крайней мере утверждает наш врач Петрович.

Нас тащит все ближе к берегам Гренландии. Мы обсуждали: что нам делать, если льдина сломается? Потом я предложил перенести этот разговор на вечер, чтобы не нарушать праздничного настроения. Ведь сегодня советский народ выбирает своих депутатов в высший орган государственной власти.

Эрнст сидел у радиоприемника и рассказывал нам о событиях, происходящих в этот день на родной земле.

Над нашими палатками продолжает развеваться государственный флаг СССР и флаг станции «Северный полюс».

Эрнст снял наушники и сообщил:

— В Москве закрываются избирательные участки, снимаются печати с избирательных урн.

Мы все умолкли, словно сами присутствовали при этом событии.

Ночью я снял флаги, осмотрел лагерь. Надо немного поспать, а затем приступить к раскопкам всего хозяйства. Сейчас особенно необходимо быть начеку: каждую минуту можно ждать неприятной встречи с прибрежными гренландскими скалами.

13 декабря

Утром Эрнст прочитал вслух свой очерк, написанный ночью для «Правды». Пишет он хорошо и остроумно.

Я накормил Веселого. Потом меня позвал Женя, так как показались звезды и нужно было вести астрономические наблюдения.

Мы оказались в десяти милях южнее восемьдесят второй параллели.

Запустили ветряк; думаю, что аккумуляторы сегодня хорошо зарядятся.

Еще раз вспоминаю недобрым словом завод, изготовивший для нашей экспедиции фонари «летучая мышь»: эти фонари часто портятся, горят тускло, коптят. На кухне у нас образовались наслоения копоти. Словом, они не для полярной ночи. Когда вернемся на материк, заставим директора завода жить при этих фонарях. Каково-то ему будет?!

Из Москвы сообщили, что датское восточногренландское китобойное общество «Нанук» любезно предлагает нам в случае «прибытия» льдины к берегам Гренландии воспользоваться его продуктовыми базами и запасными радиостанциями. Самая северная хижина общества находится на широте 76 градусов 50 минут.

Мы поблагодарили за внимание. Предпочитаем жить не на гренландском побережье, а на своей испытанной льдине, тем более что она ведет себя очень хорошо, не капризничает и служит исправно.

Слушали «Последние известия по радио»: выборы в Верховный Совет СССР прошли по всей стране с большим энтузиазмом. Этот день останется в памяти у всех.

Мы сообщили в Москву:

«Живем и радуемся вместе со всем советским народом, со всей нашей Родиной».

14 декабря

С утра очень болела голова. Я, как только поднялся, вышел из палатки.

На головную боль жалуются все. Это, очевидно, от копоти ламп. Опять вспоминаем директора завода, изготовившего невыносимые светильники…

Отправились с Теодорычем к трещине. Впряглись в нарты, на которые были нагружены палатка и гидрологические приборы. У трещины прорубили лунку, установили на старом месте палатку.

В полдень Теодорыч принял радостное сообщение: все мы четверо избраны депутатами в Верховный Совет СССР.

Все очень взволнованы, и каждый из нас дал клятву верности Родине и советскому народу.

Женя в своем ледяном домике вел магнитные наблюдения.

Петрович титровал пробы гидрологической станции, чтобы освободить склянки. Потом он ушел к себе в палатку и там продолжал гидрологические наблюдения. В перерыве между научными наблюдениями Петрович написал телеграмму своим избирателям.

Вечером все опять собрались в палатке. Жестоко измучила сырость: болят суставы рук и ног; должно быть, поэтому мы так быстро устаем.

Теодорыч сказал:

— Наше ледяное поле сейчас представляет собой треугольник; каждая сторона его равна трем-четырем километрам. Неплохая территория для четырех человек!

15 декабря

Ночь прошла без сна. Дежурил Эрнст. Расхаживая по лагерю, он был очень удивлен, когда увидел, что я тоже брожу вокруг палатки.

В последние дни я зорко наблюдаю за подвижками льда. Мы дрейфуем в районе, где требуется особая бдительность.