Жизнь на льдине

В седьмом часу вечера после передачи метеорологической сводки на остров Рудольфа мы слушали концерт для пограничников и полярников.

Потом все мы так увлеклись разговорами, что опоздали своевременно принять «Последние известия по радио» из Москвы.

6 декабря

Ветра нет, аккумуляторы слабы, и Эрнст передает наши телеграммы и корреспонденции на остров Рудольфа только в то время, когда мы накручиваем свою ручную машинку. Крутим ее вдвоем, а третий дожидается своей очереди. После каждых ста слов передачи один из нас сменяется. Во время этой работы запрещаем друг другу курить, потому что воздух в палатке должен быть чистый.

Петрович после передачи достал проволоку, вооружился инструментами и начал наращивать трос.

Я так завертелся со всякими делами, что даже забыл накормить Веселого, по он не стал дожидаться и напомнил о себе: пришел ко мне на кухню, лег у ног и стал скулить. Я дал ему усиленную порцию. Веселый быстро все съел и начал резвиться.

Надо отдать должное Петровичу: у него вдоволь терпения. Как он старается, чтобы увеличить трос! Это хорошая черта; не удивительно, что у Ширшова ладится его научная работа… По сегодня Петровича постигла неудача: провозившись полный день с наращиванием троса, он к вечеру обнаружил, что получилось неладно; Петрович расстроился: придется завтра начинать все снова…

В палатке температура держится на уровне трех — пяти градусов тепла. У меня сильно мерзнут ноги. Когда я смотрю на них, мне становится грустно: какие они грязные! Конечно, ничего удивительного в этом нет: мы уже седьмой месяц не заглядывали в баню…

Делаю перерыв в записях. Отправляюсь на склад. Дневник допишу ночью…

Во время работы на складе у меня так защемило сердце, что я подумал: ну, пришел конец!.. Однако мне очень этого не хочется: надо еще много, много поработать для Родины. А жизнь наша день ото дня становится короче!

Я вернулся в палатку, принял капли. Сейчас заберусь в спальный мешок…

Петрович перед сном обрадовал меня:

— Я нашел секрет, как соединить трос, — сказал он. — Теперь у меня дело пойдет!

7 декабря

Едва только Эрнст передал утреннюю метеорологическую сводку, как неожиданно свалилась на снег антенна. Все пошли поднимать и укреплять ее.

Узнали горестную весть: после болезни скончался радист Сима Иванов — один из участников нашей воздушной экспедиции на Северный полюс. Всегда спокойный, добрый и веселый, он был замечательным человеком и товарищем. Сима, хотя был молод, проработал в Арктике много лет; он был радистом на полярной станции Маточкпн Шар, участвовал в походе «Челюскина», совершил несколько перелетов. Мы потеряли хорошего друга…

Подняв антенну, мы вернулись в палатку и вдруг почувствовали, что пахнет чем-то паленым… Стали осматривать помещение. Оказалось, что кабель, лежавший на спальном мешке Эрнста, давал искру и мешок немного подгорел.

Когда трос у Петровича был готов, мы перетащили лебедку на нартах к гидрологической палатке. Ширшов развел примус и занялся своей работой.

Женя вел точный подсчет протяжения нашего дрейфа.

Сегодня мы впервые ели картофельное пюре. До сих пор не готовили этого блюда, так как картофель у нас только сухой, который надо долго кипятить. Нынче я приспособил ручку от пешни в качестве пестика. Растер картофель в порошок, развел его молоком и добавил масла. Получилось очень приятное кушанье. Все хвалили этот редкий деликатес.

Петрович вернулся только в час ночи: он делал гидрологическую станцию на глубине тысяча пятьсот метров.

8 декабря

Пришел Петрович и сказал:

— Груз дошел до дна, надо выкручивать трос.

Женя, Петрович и я ушли к лебедке. Вскоре к нам присоединился и Эрнст. Глубина океана под нами— три тысячи шестьсот восемьдесят метров.

Вытащив трос из океана, мы с Женей и Эрнстом вернулись в лагерь. У лунки остался один Петя: он занялся опусканием батометров на глубину три тысячи пятьсот метров.

Перед вечером Ширшов снова пришел за мной. Мы подняли батометры на поверхность.

Закончив эту работу, разобрали «хутор Ширшова», как называет Теодорыч гидрологическую палатку. Уложили все хозяйство на нарты и отвезли за двести метров в сторону от трещины. Так мы делаем всегда после окончания промеров, чтобы при внезапном сжатии льдов не погибли наши важные гидрологические приборы и лебедка.

Обедали сегодня очень поздно. Все чувствуют усталость, Петрович сразу после обеда лег и заснул. Меня тоже очень клонило ко сну, но я решил прослушать ночной выпуск «Последних известий по радио».

Женя пристроился в уголке на шкурах. Он проверяет хронометры и готовит приборы для гравитационных измерений.

9 декабря

По существу Женя должен был сегодня немного отдыхать, но он почти всегда от этого отказывается, говорит: «Не могу болтаться без дела». Если же у него и выпадает несколько свободных часов, то он совершенствуется в английском языке, которым владеет неплохо.