Зелёный Горошек

Я вдруг сообразила, что приближение волны видела не только в виде почти незаметного изменения потоков дрожащего от жара воздуха, но и, гораздо лучше, по поднимающемуся и опускающемуся по мере её следования слою серфов.

Тут я обратила внимание на то, что они и впрямь не просто окружают меня со всех сторон, а располагаются слоями, или этажами, как будто у воздуха есть террасы или ступеньки, по которым мы все скользим в одну и ту же сторону, но на разной высоте. И именно поэтому в этих слоях возможны волны, поднимающие серфы носом вверх (если волна пришла спереди) и потом опускающие их носом вниз. Волна, идущая от протуберанца, как бы расталкивает воздух во все стороны, но это видно плохо, а вот волны в каждом слое, по крайней мере, в моём и тех двух, что непосредственно выше и ниже, остальные, ещё более высокие и более низкие, видно плоховато… так эти волны не столько отбрасывают каждый серф подальше от протуберанца, что было бы естественно, сколько встряхивают его и отпускают скользить дальше, практически не затормозив.

Впрочем, если приглядеться, там, ближе к огненному чудовищу, оно действительно расталкивало серфы, пока всплывало, но потом те, что летели прямо на него, продолжили полёт и врезались, вспыхнули и бесследно исчезли. А вот те, что были немного выше или ниже – размер протуберанца был таким, что он встал поперёк дороги нескольким слоям серфов – полетели ещё чуть выше или ниже и избегли огненного касания и испепеления. Не все, наверное, но многие.

Всё это я сообразила не сразу, а уже оставив протуберанец за кормой. Раньше, в тот момент, когда он был спереди, и до меня дошла волна, я обрадовалась тому, что была прочно прицеплена к серфу и не слетела с него. На какой-то момент мне показалось, что доска встала носом вверх чуть ли не вертикально, едва не перевернувшись на спину, то есть, на меня, потом так же круто носом вниз, чуть не кувыркнувшись через голову, и только потом вернулась – какое облегчение! – в горизонталь! А поверхность у доски, между прочим, отвратительно гладкая. У дерева такая бывает только после долгого выглаживания мозолистыми руками, например, у рукоятки заслуженной лопаты могильщика, или, если такое сравнение слишком мрачно, хотя по мне так в самый раз, у перил старой лестницы. У лестницы в старом-престаром доме, в котором жило много поколений… или у лестницы на городской эшафот, на которой бессильно повисали, или за неё отчаянно цеплялись и волоклись, сжимая её изо всех сил. Вот только я не уверена, что эта доска вообще из дерева сделана. По тому, как она вздрагивает в ответ на мои попытки вырвать из палубы браслет, она ощущается как очень лёгкая. Впрочем, нусутх.

Что интересно, а может, и не очень интересно, но вдруг какая польза будет и от этого наблюдения, все эти серфы или сервы держатся друг от друга на примерно одинаковых расстояниях. Проходящая волна меняет эти расстояния, не только поднимая и опуская серфы, но и сближая и разводя их, но после прохождения волны они опять сплываются или расплываются равномерно.

Тут оставшийся позади близкий протуберанец, повисев какое-то время, ухнул вниз, и новая волна от него догнала меня с кормы. Я всё время оглядывалась на него и хорошо разглядела, как она приближается. Тем более что она догоняла серфы гораздо медленнее, чем спешила навстречу та, первая волна. Эта, когда дошла, оказалась противоположной формы и двигала серфы наоборот. Не потому, что сзади, тут-то естественно, что начиналось движение серфа на волне с кормы, а не с носа. Но, если первая волна нос поднимала и потом опускала, эта корму сперва опустила, а подняла потом. Как если бы та волна была бегущим в воздухе валом, а эта – канавой. Притом та была резкой, а эта плавной. Впрочем, плавная она, скорее всего, потому, что догоняла нас сзади и прокатилась под доской гораздо медленнее встречной волны.

Но это не главное, что я увидела, оглянувшись и едва не превратившись от ужаса в соляную скульптуру. На месте протуберанца осталась огромная дыра во всех слоях летящих серфов, я даже примерно не могла подсчитать, сколько жертв он унёс. Окружающие уцелевшие доски стали поспешно сползаться в эту дыру, похоже, отталкиваемые остальными, и вскоре заполнили её во всех слоях, сперва в верхних, где она была поменьше, потом ниже и ниже, сколько я могла видеть.

Точно так же вели себя после этого ещё два недалёких протуберанца, частично расталкивали, частично сжигали серфы, потом причинённый ими урон быстро становился неразличимым. Можно, наверное, больше за ними так пристально не наблюдать. А за чем же тут ещё наблюдать, ась? Какие у тебя, живучая мутантка, увёртывавшаяся от подосланных убийц годами, есть ещё мысли?

Что, как-то не похоже, что ездоки на серфах ими управляют, а, лягушка-путешественница, намеренная до конца сбивать лапками воздух, пока из него не получится вода, чтобы всплыть? Сбивать, выражаясь, увы, фигурально, так как лапки-то прикованы. Попробовала бы та лягушка сбивать масло, если бы её приковали к дощечке!