Зелёный Горошек

Вот я и не убила ни одного горожанина в этот день. А меня и всю мою разбойничью шайку в этот день убил ўичер Пеларгоний. Сперва их, пока я беседовала с трусливым колдуном, потому что они по моему приказу напали на него, обеспечивая приватность беседы. А потом, когда я, вернувшись с безуспешных переговоров с колдуном и осознав, что погубила свою команду напрасно, напала на ўичера сама, и меня тоже.

Насчёт именно этого дня я не уверена, конечно. Не знаю, какой нынче в мире живых день, может, ещё тот же, и даже то самое мгновение, когда я умерла, и все застыли, замерев на полуслове, и для меня теперь вечно Пеларгоний будет спорить со Чиколесом насчёт моего трупа, колдун рвался немедленно вскрывать, а у ўичера совесть, похоже, проснулась… начало спора я ещё слышала… А может, наоборот, там уже прошли тысячи лет, и давным-давно забыты и я, и мои мальчики, и Чиколес, и Пеларгоний, и трусливый войт Айномачи Дитакал, и сам город Айномачи, и даже его развалины. Или не забыты, а описаны каким-нибудь сказителем, причём перевраны до неузнаваемости – для пущего драматизма. Например, я в этом сказании наверняка соблазняю Пеларгония, чтобы убедить в своей искренности, и обещаю простить колдуна и уехать из Айномачи, и подливаю ўичеру в вино снотворного, чтобы он на следующий день успел на ярмарку, только когда колдун уже будет мёртв или увезён на какой-нибудь пустырь или симпатичную уединённую лесную полянку… Эх, мечты, мечты…

А может, время того мира вообще нельзя никак сравнивать с временем здесь. Вот нельзя, и всё. Ведь считается, что всех людей сразу будут судить во время Страшного суда, который будет в конце времён, а для этого умершие раньше должны подождать тех, кто умрёт позже. Конечно, они могли бы в это время спать или быть в нигде и никогда, но дело не в том. Ведь в то же время считается, что, скажем, попавшая в рай мать с удовольствием следит оттуда за успехами в учёбе дочери и огорчается её непослушанию безутешному, некоторое время, отцу и совсем не безутешной мачехе, а как же мать попала бы в рай до суда, на котором признана этого достойной?.. Явно тут что-то со временем не то, а? Но ведь именно так считают не только «безутешный» отец и мачеха, то же самое говорят все их знакомые, и священник в храме тоже…

Однако, злобная мутантка Порченой Пятницы, ты опять отвлекаешься от оценки обстановки и поиска пути спасения. Как бы смешно ни выглядел поиск путей спасения из преисподней, ещё смешнее раздумывать о соотношении времени мира и времени преисподней, находясь в ней самой и неуклонно приближаясь к геенне огненной.

Кстати, о Страшном суде! Что-то я его не помню! А как же я попала в преисподнюю, ваша честь? Где приговор суда? То ли он ещё впереди, и это всё же не совсем преисподняя… а что же тогда?! Так, фокусы ярмарочного артиста? Ну, для запугивания и исправления особо чёрных душ, после чего они уже на суде будут покорными овечками? То ли, увы, присутствия подсудимых на этом суде вовсе не потребовалось. И нет никаких весов, на одну чашу которых нагружаются злые дела, а на другую – приношения в храм… пардон, добрые дела… или эти весы есть, но их не нужно видеть тому, чьи дела на них взвешивают. Судья неподкупен, адвокат не нужен, а тогда зачем подсудимому самому убеждаться, что весы сработали правильно, и никакой злобный ангел на нужную чашу не опирался локотком невзначай? Вполне может быть и так, но может и не так. Если я не помню Страшного суда всё же потому, что он ещё впереди, то и надежда ещё есть.

Кроме того, что ещё более странно, я не помню, как именно была убита. Помню, что дралась в ўичером Пеларгонием на мечах, даже задела его пару раз, один из них поперёк всей груди резанула, но он оказался для меня слишком быстрым и, как это сказать, устойчивым к ранениям. В конце концов, он чиркнул меня по какой-то важной жиле, и я очень быстро истекла кровью. Но тут и есть странность – я не помню, по какой! А разве так может быть?! То ли по шее, то ли по бедру у паха? Не по обеим же сразу? Это он должен был меня пополам разрезать, но тогда я бы не помнила, как, замерзая, истекала кровью, я бы была убита мгновенно. И ещё вот чего не помню: то ли я только собиралась ткнуть в него припасённым скрытно кинжалом, но он, гад, нанеся смертельную рану, так и не подошёл поближе, то ли я его им ткнула ещё во время драки, прямо в живот, а ему хоть бы что?.. Какое-то очень неприятное раздвоение воспоминаний. Как будто я с ним два раза дралась, и оба раза до смерти. Своей. Чушь какая-то в голове.

Ладно, к делу, наконец! Поставим задачу не так, что нужен путь, чтобы спастись. Ибо без посторонней помощи, которой неоткуда взяться… ведь неоткуда, верно?.. это видится невозможным абсолютно. Для начала хорошо бы придумать, как отдалить как можно больше неприятный момент попадания в огонь, ибо что-то мне подсказывает, что это и будет окончательный конец.