Зеленый гамбит

Они стояли напротив друг друга: высокие, черноволосые и… и на этом сходство заканчивалось. Здоровенный, похожий на гризли Аэрба буквально излучал физическую силу и несокрушимую мощь. При этом, несмотря на размеры, серб двигался на удивление легко, когда нужно — стремительно, что выдавало опытного, прекрасно подготовленного бойца. На фоне капитана худощавый Сантьяга выглядел тонким, словно изящная статуэтка, однако аура нава действовала куда сильнее впечатляющих размеров серба.

А может, всё дело в элегантном светлом костюме, который мог дать многотысячную фору простецкой одежде серба?

— Ваши магические способности…

— К сожалению, на нуле. — Аэрба улыбнулся и едва заметно кивнул на Кортеса. — Но насколько я могу судить, в Тайном Городе можно устроиться и без них.

— При определённой удаче.

— Она у меня есть.

— Судя по всему — да. — Сантьяга коротко кивнул, показывая, что первое знакомство завершено, аккуратно свернул платок и убрал его в карман. — У голема была прекрасная возможность уничтожить Шизгару, но он ею не воспользовался. Почему?

— Шарге выиграл несколько минут, — тихо ответил Кортес. — Несколько ваших драгоценных минут.

— Верно, — согласился комиссар. — И мне безумно интересно, на что он их потратил?

— Ты понимаешь, что я могу тебя казнить? — медленно спросил де Гир, тяжело глядя на стоящего перед троном старика.

— Я понимаю, что ты обязан меня казнить, — громко ответил тот и тряхнул кандалами, в которых оказался едва ли не в ту же самую секунду, как пересёк ворота Замка. — Но посмеешь ли?

Дерзкий ответ заставил Франца удивлённо приподнять брови.

— Что может мне помешать?

И великий магистр попал в аккуратно расставленную ловушку.

— Пожалуй, соглашусь: крови ты не боишься, ты её пролил достаточно, — произнёс Винсент, смело глядя на повелителя. — Когда поднял мятеж во время войны! Когда ударил в спину чудам и положил в могилу цвет Ордена! Когда подло убивал и предавал, и всё ради того, чтобы занять трон. Древний трон великой Чуди!

У де Гира заходили желваки, но прерывать старика он не стал. Прищурился только. И короткая пауза оказалась в его пользу.

— Теперь ты счастлив, великий магистр? — Винсент ожидал яростного ответа и потому чуть сбился в начале второй части обвинений. — Теперь ты доволен? Ты получил прекрасную, невероятно высокую награду за преступления, не так ли? Поэтому что для тебя значит лишняя кровь? Мелочь… Убей меня, великий магистр. Убей за то, что я отомстил за сына.

Шарге заявился на удивление удачно — для себя, разумеется, — в самый разгар совещания, собранного де Гиром в связи с усложнившейся обстановкой. И когда охрана сообщила о появлении преступника, в большом зале находились высшие офицеры гвардии, главы магических мастерских и магистры лож с помощниками. Обрадованный Франц распорядился показать неуловимого Шарге — собирался похвастаться, — и никак не ожидал, что тот воспользуется унизительным явлением перед верхушкой Ордена для агрессивных нападок.

— Да! Я убил магистра Саламандр! — Винсент резко повернулся к новому лидеру ложи. — ДА! УБИЛ! И сделал бы это ещё раз… Не отводи взгляд, Манфред! Смотри на меня! Смотри! Я убил твоего предшественника и сделал бы это ещё раз, потому что он отнял у меня единственного сына! Он отнял жизнь у моего Рудольфа. — Теперь палец Шарге указывал на великого магистра. — Твой друг убил моего мальчика! Разве я мог надеяться на справедливый суд?

— Должен был! — рявкнул Франц.

— Мы, рыцари, много чего должны, — так же громко и с таким же напором выдал в ответ старик. — Меня с детства учили верности присяге, учили ценить каждого чуда, учили стоять за своих до последней капли крови. И я был верен, ценил, стоял за своих под стенами Зелёного Дома, откуда едва ушёл, потеряв брата и друзей детства. А когда вернулся в Замок, внезапно обнаружил, что в Ордене появился новый великий магистр. Почему так получилось, Франц? Ты тоже стоял за своих? Или нет?

Старик апеллировал к прошлому, но — к болезненному прошлому. К Лунной Фантазии, воспоминания о которой до сих пор приводили чудов в смущение. Одни сражались в союзе с гиперборейцами, что делало их преступниками. Другие сражались с первыми и… И кем этот факт делал их?

Все прошедшие со времени битвы годы Франц упорно и умело примирял Орден, не позволяя противоречиям привести к очередной вспышке насилия, но пламенная речь Шарге грозила обратить эти усилия в прах.

— Уведите, — вновь спокойно произнёс де Гир. — Я услышал всё, что хотел.

— А я — ещё нет!

«Проклятье!»

А вот это уже отчётливо пахло если не изменой, то той самой дуростью, которая хуже измены. Начальник охраны не имел никакого права пропускать в совещательную комнату воеводу Дочерей Журавля. Абсолютно никакого права. Но он пропустил, и теперь закипающая гневом Ярина таращилась на «допрос тайно захваченного преступника», во всяком случае, именно так она представляла себе происходящее.

— Кто пропустил сюда зелёную ведьму?! — возмутился магистр Саламандр.

— Пусть уходит!

— Это наше внутреннее дело!

Естественные в данном случае выкрики только усугубили ситуацию.