Зависимость и ее человек: записки психиатра-нарколога

Об использовании целительной силы человеческого общения в психиатрической практике одним из первых задумался врач Максвелл Шоу Джонс[64]. В одной из лондонских больниц он основал то, что сегодня называют «терапевтическим сообществом». Шла Вторая мировая война, больницы были переполнены солдатами – ранеными, искалеченными, потрясенными. Так называемый военный невроз плохо поддавался лечению существовавшими в то время методами. При больнице Модсли были развернуты два психиатрических госпиталя. Наблюдая за персоналом, Максвелл Джонс догадался, что больным в гораздо большей степени, нежели медикаментозное лечение, помогает общение с врачами, медсестрами и младшим персоналом. «К середине 1940-х годов, – вспоминал Джонс, – я обрел твердую убежденность, что мы стоим на пороге открытия новой важнейшей терапевтической модели». Доктор разделил пациентов на две группы: при одинаковом и стандартном для того времени лечении в одной группе взаимодействие персонала с пациентами не выходило за рамки типичного для госпиталя ролевого репертуара, тогда как в другой группе Джонс организовал некое подобие терапевтических собраний. Пациенты и персонал отделения встречались, разговаривали, каждый имел возможность выносить на обсуждение то, что его беспокоило, получал советы, слова поддержки, да и просто пользовался возможностью выговориться и быть услышанным. Персонал не доминировал над пациентами; это была эгалитарная демократия: люди общались между собой как равные с равными, без давления и принуждения. Джонс обнаружил, что во второй группе большее количество пациентов идет на поправку. Таких исследований он провел несколько и каждый раз приходил к одному и тому же выводу: общение лечит. Медикаментозное лечение остается на своем месте, оно нужно и важно, но, помимо лекарств, пациенты нуждаются в человеческом и человечном общении. Конечно же, не все шло гладко: возникали конфликты со второй частью больницы, а также с местными жителями – люди жаловались на «Макса и его гангстеров». Тем не менее Максвелл Джонс создал терапевтическое сообщество как отдельный вид помощи лицам с психическими уязвимостями и доказал его эффективность.

Параллельно с деятельностью Джонса и независимо от нее развивалась вторая ветвь движения терапевтических сообществ, которая получила название «нортфилдские эксперименты», и в литературе о терапевтических сообществах чаще всего упоминаются именно они. Руководили этими экспериментами авторитетные профессионалы – пионеры групповой терапии Уилфред Бион, Джон Рикман, Зигмунд Фоукс и другие. «Легенда о Нортфилде, – пишет не без гордости Том Харрисон в книге – летописи этой больницы, – сродни мифу о творении. Все, кто работает в групповой психотерапии, в терапевтических сообществах, арт-терапии, терапевтических социальных группах или любом другом близком пространстве, знают об этих истоках. В начале 1940-х годов военный госпиталь Нортфилда стал олимпом психологии и психотерапии. Теперь мы дорожим этим легендарным прошлым и знаем, что мы потомки богов»[65]. Эксперименты «Нортфилд-1» и «Нортфилд-2» были организованы по инициативе британского министерства здравоохранения. Оба эксперимента пошатнули устоявшееся представление о пациентах как пассивных получателях лечения. Люди активно включаются и борются за свое восстановление, оказавшись в подходящей социальной среде. В такой среде, которая дает место отдельно взятому человеку, принимает его безоговорочно, слушает его с должным состраданием и задумывается над тем, о чем он поведал. Эти два течения – проекты Максвелла Джонса и эксперименты Нортфилда – заложили основы теории и практики коммунарного движения в психиатрии. В настоящее время терапевтические сообщества являются неотъемлемой частью национальных психиатрических служб многих стран.

К концу 2015 года я, размышляя о будущем нашей программы, видел четыре неразрывно связанных между собой подхода к инициации и поддержанию позитивных поведенческих изменений: 1) образование (psychoeducation); 2) самопомощь; 3) взаимопомощь; 4) профессиональная помощь. Для меня становилось очевидным, что, продолжая оказывать профессиональную помощь, на деле я с большей охотой участвую в создании группы взаимопомощи. Мое сердце там, в группе. Жизнь группы – важная часть моей жизни. Это может запутать меня и других. Я решил создавать и развивать терапевтическое сообщество, а для оказания профессиональной помощи нанять психиатров, наркологов и психологов.

8

– Выключайте мобильники, ребята. Тишина! Мотор!

– Сначала я пошел к психологу, – говорит Олег. Он сидит на высоком табурете, перед ним барная стойка, на ней стакан с коричневым напитком и льдом. Олег изображает человека, который разговаривает со стаканом. Ну или с самим собой. Что одно и то же.