Зависимость и ее человек: записки психиатра-нарколога

16 Сохранение

Думаешь ли ты, что сумеешь это сделать, или думаешь, что не сумеешь, ты в любом случае прав.

ГЕНРИ ФОРД

1

Гипотезы – вот как они назывались. Гипотезы.

Мы с Олегом встречались в кафе на первом этаже бизнес-центра, ели пиццу, пили кофе и обсуждали первые гипотезы. Олег задавал вопросы, которые мне поначалу казались примитивными и нудными:

– Хотят ли зависимые решать проблему употребления алкоголя?

«Что? – думал я. – Хотят ли они решать? Эти люди постепенно теряют все: здоровье, отношения, работу, самоуважение. Хотят ли они, говоришь, решать проблему? А с кем я тогда работаю все эти годы?»

– Будут ли они что-то делать для решения своей проблемы?

«Ну а какие тут могут быть варианты?»

– Будут ли они уделять этому время каждый день? Сколько времени? Полчаса? Меньше? Пять минут? Десять? На сколько месяцев их хватит?

Будут ли они читать книги? Будут, скорее, читать книги или слушать аудиокниги? Будут ли они делать задания? Захотят ли коммуницировать с другими бросающими? Почему? Сколько процентов пьющих захотят делиться своими проблемами?

Будут ли они пользоваться сайтом или предпочтут приложение?

Будут ли рекомендовать сайт или приложение другим пьющим?

Почему они будут все это делать? Что для них в этом привлекательного? В чем ценность того, что мы предлагаем?

Я терпел докучливые олеговопросы в ожидании обсуждения чего-то по-настоящему интересного и дельного. Олег, терпеливый Киборг, с холодной невозмутимостью выведывал у меня то, что считал нужным для нашего проекта. Один и тот же вопрос он мог задавать много раз: подбирал другие слова, другую интонацию, выбирал другой вечер, но задавал тот же самый вопрос. Задавал до тех пор, пока не получал внятный, по его мнению, ответ. И когда ответ звучал, Олег в него… не верил. Он называл его гипотезой. Именно таким слабым и унизительным словом: «гипотеза».

– Итак, у нас есть гипотеза, что пьющие хотят бросить.

И до меня стало доходить. Стало доходить, что вопросы эти совсем не примитивные и отвечать на них не так уж легко. Хотят ли люди с алкогольной зависимостью бросить пить? Нет, не хотят. Возможно, они хотят выпивать умеренно, без тяжелых последствий. Хотят, чтобы не было похмелья и тяги. Возможно, они хотят немного радости или раскованности. Они прекрасно знают, что это суррогатная, индуцированная этанолом радость. Но она им нужна. Или, возможно, они хотят уверенности. Хотят избавиться от нечеловеческого стресса, или тревоги, или подавленности. Возможно, им одиноко. Может быть и так, что у части зависимых нет внятного ответа на вопрос «Чего ты хочешь?». Откуда мы взяли, что досконально знаем, чего хотим, а также почему мы, собственно, чего-то хотим? Я, например, почти уверен, что ответ на вопрос «Что тобой движет?» рождается в тот момент, когда мы над этим вопросом задумываемся. Будто сам вопрос порождает ответ. Наши ответы складываются в истории о нас самих, мы рассказываем их самим себе и другим, чтобы убаюкать, успокоить непрекращающееся волнение осознающей саму себя жизни. Истории могут быть счастливыми или несчастливыми – важно не это, а лишь то, что они делают осязаемым наше существование.

До меня стало доходить и другое: Олег, осознает он это или нет, ведет себя как добросовестный ученый. Он ставит в основу основ не знание и не веру, а неведение. Он не сходит с позиции вопрошающего. Любознательные змеи его интеллекта ползают вокруг обсуждаемых тем, но ни на чем не останавливаются: Олег ни во что не верит, он остается сомневающимся, ищущим. Со времен Секста Эмпирика[66] это было и есть лучшее, что может утверждать последовательно мыслящий человек по поводу познаваемого мира, – ничего. Все ставится под сомнение. Кажущаяся убедительной идея в лучшем случае тянет на статус гипотезы, которой надлежит пройти многократную проверку реальностью.

– Пьющие не хотят бросить, – ответил я. – Дело не в этом. Дело не в алкоголе. И дело не в отсутствии алкоголя. Пьянство, трезвость – и то и другое не так важно. Неважно, пьют эти люди или не пьют. За тем и за другим есть нечто более значимое. Жизнь. У зависимых будто нет какой-то очень важной связи с жизнью.

Олег задумался.

– Они бросят ради чего-то, что более ценно, чем то, что дает алкоголь?

– Или ради чего-то ценного, что они теряют из-за алкоголя.

– Хорошо. Это еще одна гипотеза, нам надо ее проверить.