Читаем Заметки летописца полностью

«Все это г. Соловьевъ говоритъ какъ бы не отъ себя; онъ употребляетъ выраженія: „мы знаемъ“, „на эти выгоды указываютъ“. Очевидно (какова проницательность!), что онъ повторяетъ чужія мысли, я по нкоторымъ фразамъ мы подозрваемъ тутъ даже вліяніе Бокля. Но дло не во вліяніи (явное великодушіе и снисхожденіе!), а въ томъ, что чужія мысли въ настоящемъ случа нейдутъ ршительно къ длу».

Нужно знать очень мало, чтобы относительно такихъ общихъ мстъ, какія содержитъ въ себ отрывокъ изъ Соловьева, предложить себ вопросъ — чужія он или принадлежатъ лично Соловьеву? Но всего интересне, конечно, то, что критикъ въ этихъ общихъ мстахъ подозрваетъ вліяніе Бокля. Какъ видно изъ другихъ мстъ статьи, критикъ принадлежитъ къ числу ревностныхъ поклонниковъ Бокля. Спрашивается, что же онъ видитъ въ своемъ кумир? Творцомъ какихъ мыслей онъ его признаетъ?

Отвтъ ясенъ: критикъ, очевидно, приписываетъ Боклю то открытіе, что природа иметъ вліяніе на исторію.

Великая истина! Къ несчастію она не принадлежитъ Боклю. Если бы вашъ критикъ былъ боле знакомъ съ разными мыслями, если бы онъ, напримръ, не брался прямо за XIII томъ исторіи Соловьева, а заглянулъ бы хоть разъ и въ первый томъ, то онъ встртилъ бы тамъ такую страницу:

«ГЛАВА I.

„Природа русское государственной области и ея вліяніе на исторію.

„За долго до начала нашего лтосчисленія, знаменитый грекъ, котораго зовутъ отцомъ исторіи, постилъ сверные берега Чернаго моря: врнымъ взглядомъ взглянулъ онъ на страну, на племена въ ней жившія, и записалъ въ своей безсмертной книг, что племена эти ведутъ образъ жизни, какой указала имъ природа страны. Прошло много вковъ, нсколько разъ племена смнялись одни другими, образовалось могущественное государство;- но явленіе, замченное Геродотомъ, остается попрежнему въ сил: ходъ событій постоянно подчиняется природнымъ условіямъ“.

И такъ, дло несомннное: вліяніе природы на исторію зналъ не только г. Соловьевъ прежде появленія книги Бокля, но зналъ даже Городотъ прежде г. Соловьева. А что же такое открылъ Бокль? Въ чемъ его заслуга? Внимательно слдя за всми восхваленіями Бокля, я, признаюсь, до сихъ поръ еще не уразумлъ, въ чемъ состоитъ его новизна. Судя по рчамъ его поклонниковъ, можно подумать, что онъ будто бы первый открылъ, что всякое явленіе иметъ свою причину; но это также невроятно; я предполагаю и подозрваю, что это было извстно и нсколько ране Бокля, что писатели, ему предшествовавшіе, уже пользовались этою прекрасною истиною.

<p>Славянофилы побдили</p>

Это извстіе давно уже должно быть записано крупными буквами въ лтописяхъ отечественной словесности. Если я медлилъ внести его въ свои отрывочныя, но не вовсе безсвязныя замтки, то единственно изъ опасенія, что не сумю сдлать этого достойнымъ образомъ, не сумю заявить- такой важный фактъ съ надлежащею силою и во всей его важности.

Нечего и толковать о томъ, что въ послдніе два года въ настроеніи нашего общества и нашей литературы произошла глубокая перемна. Это. вс знаютъ и видятъ; но едва ли вс хорошо понимаютъ смыслъ этой перемны, едва ли для всхъ ясно значеніе всхъ ея поводовъ и обстоятельствъ. Постараюсь сдлать нсколько замчаній, имющихъ цлью уясненіе этого дла.

Перемна, совершившаяся на нашихъ глазахъ, была быстрая и неожиданная. Еще не много времени назадъ, казалось никто не могъ бы ее предугадать или предсказать. Не было ни одного признака, который бы предвщалъ ее. Вс глаза, вс мысли, вс ожиданія были устремленны въ другую сторону: умы были такъ далеки отъ того, что ихъ теперь занимаетъ и одушевляетъ, что самые рзкіе толчки и проблески, предвщавшіе настоящее, не обращали на себя никакого вниманія; вмсто того, чтобы нарушать общее настроеніе мыслей, они, напротивъ, казалось, его усиливали.

Такъ человкъ, весь поглощенный однимъ предметомъ, не видитъ и не слышитъ того, что около него происходитъ. Такъ тотъ, кто находится подъ властію любимой мысли, видитъ ея подтвержденіе даже въ томъ, что прямо ей противорчитъ.

Польское дло разбудило насъ. Полезенъ всякій опытъ, когда сознаніе не спитъ, когда сила дула не убываетъ, а возрастаетъ и превозмогаетъ случайности и препятствія жизни.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература