Я медленно обошла связку стальных прутьев. Для чего нам нужна была арматура внутри дома, а тем более на лестнице, можно было только догадываться.
– Но в тот вечер в доме Бри на меня нашло озарение, ведь ее дом был таким же, как у Хлои: чистым, аккуратным и прибранным. А ее мама была, – мне было сложно подобрать подходящее слово, – я не знаю,
– Уродами?
Я оттолкнула разбитый факс, изрыгнувший бумажный хвост, и сделала еще шаг вниз.
– Я всегда выглядела немного другой – я была, по меньшей мере, на фут выше остальных одноклассниц, – а мама всегда вела себя странно. И всегда было то, что я просто не могла сказать или сделать.
– Например?
– Я не могла приглашать к себе других друзей, кроме Хлои – даже просто чтобы поиграть вместе днем, не говоря уж о ночевке.
– Это значило, что я не могла принимать и их приглашения, потому что была не способна пригласить их в ответ. При этом сложно оставаться друзьями с ребятами, с которыми не можешь проводить время вместе, так что я просто перестала заводить друзей. У меня никогда не было праздников или вечеров кино, а когда нужно было делать групповые проекты для школы, я никогда не приглашала других детей к себе домой. Я заработала репутацию заносчивой и недружелюбной девочки. Сначала они называли меня высокомерной коровой, а потом «жирафой-задавакой».
– Кем-кем?
– Жирафой-задавакой. Ну, жирафом, потому что я слишком высокая.
– О, уморительно, – сказал Джей, даже не улыбнувшись.
– Я выдумывала все виды отмазок, чтобы другие дети даже не пытались пробраться ко мне домой: у нас злая собака, у нас дома ремонт или дезинфекция, моя мама больна.
– Кажется, последнюю я уже слышал.
– Ее я использовала чаще всего. Все еще использую. Потому что это не совсем ложь, понимаешь? А я ненавидела все то вранье, которое мне приходилось сочинять, но я знала, хотя никто мне этого не говорил, что
Мы оба нагнулись, чтобы пробраться под парой костылей, вставленных в перила поперек лестницы.
– Если кто-нибудь донес бы на нас, к нам нагрянула бы социальная служба, и они бы упрятали мою лунатичную мать в сумасшедший дом, а меня в какой-нибудь ужасный приют.
– У меня сердце разрывается от всей этой истории, – сказал Джей. И мне было понятно, что он говорит это искренне.
– Ну, из-за тура по нашему дому у тебя скорее разорвутся легкие, – сказала я. Мы были в нескольких шагах от подножия лестницы, и Джей снова начал чихать. – Вот, надень.
Я протянула ему одну из двух медицинских масок, лежавших у меня в кармане.
– Ты же шутишь, да?
Я покачала головой:
– Тут реально все плохо. Хуже, чем наверху.
–
– Хуже, – подтвердила я. – И становится еще хуже.
– Продолжай, – сказал он и уточнил: – Свою историю.
– Но она такая скучная.
– Я хочу ее услышать, – настоял он.
– Отлично. Потом не говори, что я тебя не предупреждала.
Я вытерла руки о джинсы, когда мы сошли с последней ступеньки, и нажала на выключатель настенных бра. Удивительно, но два из них еще работали.
– Ты говорила об отмазках, – напомнил Джей, казалось, проявляя больше интереса ко мне, чем к мусорному хаосу в прихожей.
– Ладно. Ну, когда моя мать перестала выходить из дома, мне пришлось выдумывать различные причины, почему она не может посещать родительские собрания, встречи матерей или завтраки матерей и дочерей. Я подделывала ответ-согласие, а потом в день события отправляла текст с извинением или электронное письмо от ее имени, сообщая, что она больна, уехала в неожиданную командировку, что ее срочно вызвали к родственникам в Нью-Йорк, что она упала с лестницы и повредила лодыжку. Боже, вся эта ложь!
Я коллекционировала вранье и отмазки, как моя мать копила хлам.
– Неудивительно, что у тебя так хорошо получается хранить секреты и прятать себя настоящую.
– Да я мастер, йоу! – Пришло время для юмора – слишком велико было напряжение.
Джей грустно улыбнулся мне и убрал выбившуюся прядь волос мне за ухо:
– И в отражении тоже.
– В отражении?
– Да, в отражении. В отклонении вопросов и близости. В избегании интимности. Это словно, – он провел пальцами по волосам, очевидно, подбирая правильные слова, – словно ты окружила себя таким толстым и крепким защитным барьером, что люди просто отскакивают от тебя рикошетом.
– Это уже бред какой-то. – Я схватила сломанный зонтик с выцветшей красной тканью, свисающей с его выпирающих спиц, и рассекла западню из паутины. – Посмотри на нас, мы словно Тарзан и Джейн пробираемся через лианы. Здесь внизу прямо джунгли.
– Ну, сейчас уже ты несешь бред, – обвинил он меня.