Вызовы Тишайшего

Между тем, некоторые проблемы со здоровьем возникли у Алексея Михайловича уже в конце 1660-х годов. Тишайший царь последние 6–8 лет правления страдал от повышенного артериального давления, а также от частых болей в сердце. Может быть, именно этим объясняется особое пристрастие Тишайшего царя к состоянию государевой аптеки. Он, не любивший переплачивать, готов был пойти на большие расходы, чтобы заполучить очередное чудодейственное лекарство, сулящее избавление от многих болезней.

По свидетельству врачей-иностранцев, на Руси, России дворяне, тем, более, простолюдины избегали искусственных лекарств, чаще пользовались для лечения «народными средствами». Предубеждение отчасти распространялось и на царя, хотя Тишайший, вкусив «лекарственных благ цивилизации», не были столь упрямым из-за тихого спокойного нрава Тишайшего царя. При этом предпочтение отдавалось средствам, сулившим быстрое избавление от недомоганий и болезней. Не случайно в ходу было оперативное «рудометание» или кровопускание. Лечащий врач Тишайшего царя часто прибегал к этому средству и даже хвастался щедрыми наградами, которые получал от царя за то, что так удачно «отворял вены» и «открывал царскую кровь».

Но если кровопускание и молитва не приносили облегчения, приходилось лечиться всерьез. Доктора прописывали рецепты, на основании которых в Аптекарском приказе готовили лекарства. В документах эти лекарства для царя фигурировали без указания имени больного. По-видимому, все по той же причине: о царском нездоровье не принято было говорить вслух. Можно и нужно было подымать заздравные чаши, желая многолетия царю и всему царскому семейству. Распускать же язык, и рассуждать о больших и малых хворях государя Тишайшего было смертельно опасно для придворных.

Закрытость «болезненной темы» была вызвана разными причинами. Боялись сглазу и наговора – ведь недобрый взгляд и недоброе слово тоже наводило порчу. К тому же опасались за стабильность в государстве: нездоровый и уж тем более умирающий государь – большой соблазн для захвата власти и появления опасных самозванцев, который несчастная страна насмотрелась вдоволь в Смутное время. Нужны были действительно веские основания – серьезная болезнь царя, чтобы, как последнее средство, прибегнуть к всенародному чудотворному молению о государевом выздоровлении.

Действительно, Алексей Михайлович был склонен к полноте. Между тем никто и никогда не мог обвинить Тишайшего в чревоугодии и в избыточном питии. «Царь умерен в пище, пьет очень немного вина, иногда только пьет квас или легкое пиво» – писал иноземец-современник. Пока Тишайший был полон жизненных сил и энергии, полнота нисколько не беспокоила его, не портила, напротив, свидетельствовала – по крайней мере, в представлении русских людей – о его здоровье и мужской красоте. Но после знаковых церковных Соборов 1666 и 1667 годов Тишайший царь стал заметно прихварывать, и вот тогда-то тучность стала превращаться из красоты в точащую плоть болезнь.

Для русского народа и иноземных современников был еще один достаточно точный показатель царского самочувствия – частота его участия в церковных праздниках и охотничьих забавах. Ведь Тишайший славился в своем православном Московском государстве, как известный усердный молитвенник и отменный охотник. Но в последние годы жизни Тишайший царь стал проводить больше времени дома. Наблюдавший царя иноземец-современник писал про «достоверного царственного охотника»: «Довольно редко выезжает он на охоту в поместья, то есть в загородные дворцы». Причем большинство своих поездок царь предпочитал совершать теперь не верхом, как в бурной охотничьей молодости, а в карете.

И все же смертельный сердечный удар оказался неожиданным и для окружения государя, и для самого Тишайшего. Его Тишайшему нанесла случайная, банальная (но мистическая!) простуда. Конечно, между общим состоянием здоровья – а оно, несомненно, постепенно ухудшалось – и простудой существовала связь. Организм был ослаблен и уже не так, как прежде, сопротивлялся простудным болезням…