Вызовите посла

Он узнал, что тридцатидвухлетний коммандос родом из США — Майкл Харрисон, из 32-го карательного батальона «Буффало». Он объяснил, что вымазал лицо, потому что власти ЮАР, направившие его сюда, требовали такой маскировки, чтобы белокожие бойцы сошли за унитовцев. Они преследовали вполне определенную цель — создать видимость того, что УНИТА сильна. Идея создания Национального союза за полную независимость Анголы вызрела в народе как потребность противостоять советской заразе, проникающей неумолимо на Черный континент.

Харрисон успел повоевать во Вьетнаме и уже не мог остановиться. Деньги, заработок, который получали наемники, — это только повод, чтобы продолжить воевать. И они продолжали… Парни из Латинской Америки, Израиля, ФРГ, Франции и Португалии воевали вместе с ним бок о бок. Белокожие становились командирами групп, в которые набирали местных, таких, как сидевший на патронном ящике овимбунду.

Они взрывали мосты, электростанции, нападали на лагеря МПЛА, жгли сельхозпосадки так, что небо Анголы чернело от дыма.

Когда Полторанину надоело слушать бахвальство Харрисона, какой тот крутой коммандос, Михаил обратился к ангольцу. Тот оказался соплеменником Жонаса Савимби, возглавляющего УНИТА, и это стало доводом вождя, когда он уговаривал молодых ребят клясться в верности УНИТА.

— Нас заставляли грабить скот и урожай у крестьян на землях вдоль Кубанго. Последней каплей для меня стало, когда эти белые ублюдки поставили перед нами задачу под видом фапловцев напасть на крестьян и перебить их. Это чтобы крестьяне переходили на сторону УНИТА. Нас закинули с территории Намибии на вертолетах. То, что они хотели, мы сделали. Так вышло, что мы оказались вдвоем с Харрисоном. Пока он спал в буше, я забрал у него оружие и связал. И вот пришел сдаваться. Иначе они снова угнали бы меня в Намибию. Большую часть времени и Савимби, и «Буффало» торчат в Намибии, в безопасности.

— А сейчас что ты хочешь? — Полторанин сидел напротив ангольца, расстегнув камуфлированную куртку и отирая потный лоб.

Петров маячил у него за спиной. В общих чертах Михаил ему переводил речь бывшего унитовца.

— Воевать за свою Родину. Меня ничего теперь не остановит. Я хочу еще сказать… — он оглянулся. — Надо бы наедине. Вы ведь советский?

Обернувшись к командиру партизанской группы МПЛА, Михаил попросил оставить их наедине с пленником.

— Я слышал в лагере «Буффало» от французских парней, что их собираются перебросить в Заир.

— В Заир? — переспросил Михаил заинтересованно.

Он знал о планах МПЛА распространить свое влияние на соседний Заир и способствовал этому. Конечно, продвигать идеи мировой революции — это занимательное занятие, правда, сопряженное с жертвами среди местного населения, требует красноречия, чтобы убедить голодных людей, что надо еще потерпеть ради великих идей. И парадокс в том, что терпят, верят и с надеждой смотрят в будущее. И Полтаранин, несмотря на внутренний скепсис относительно перспектив социалистического строя в отдельно взятых африканских странах, свою работу делал добросовестно. Готовил почву для различных мероприятий по активному противодействию партизан МПЛА унитовцам, а вернее, юаровцам под личиной ангольских патриотов.

— Да-да, именно в Заир. Я и сам удивился, что им там делать. В Киншасе им не с кем бороться. Власть там и так принадлежит им. Может, они хотят влезть в Анголу с территории Заира?

Михаил посомневался, но виду не подал. Заторопился обратно в Браззавиль. Уже с полдороги их снова накрыл дождь. Дорога расползалась так стремительно, словно она простиралась не по земной тверди, а была соткана из тумана, как морок.

— Как бы не застрять, — пробормотал Полторанин.

Он сидел за рулем, опустив боковое стекло, курил и то и дело стирал с щеки брызги, попадавшие с дороги. Петров дремал на заднем сиденье и не сразу понял, что произошло.

Он открыл глаза. Машина стояла. Вокруг кромешная темнота и тишина. Лишь оглушительно шлепали капли дождя по листьям деревьев на обочине. Свет был только от фар машины, направленный на дорогу. Однако ночь съедала свет уже через несколько метров.

Петров пытался понять, что его разбудило. Но он тут же услышал звуки выстрелов там, где таял свет фар. Александр дернулся к переднему сиденью, пытаясь нащупать автомат Михаила, который там лежал. Но автомата не нашел, так же, как и самого Полторанина. Дверца водителя была распахнута, и это пугало еще больше. В темноте кто-то вскрикнул, и Петров, вытаращив глаза в темноту, пытался понять, кто кричал.

Его подмывало пересесть за руль и умчаться куда глаза глядят. И он бы, наверное, наплевал на то, что Полторанин исчез и, возможно, с кем-то сражается в темноте, однако просто-напросто не нашел ключи в замке зажигания. Он решил, что ключи выпали и валяются на полике под педалями, но, чтобы проверить это, необходимо было выйти из машины и, повернувшись спиной к черным зарослям на обочине, поискать.