Вызовите посла

— Именно поэтому вас никто и не заподозрит. Любая информация — ценная. Состав посольства, имена, фамилии, особенно тех из посольства, кто служит в КГБ и в военной разведке. Вам придется быть откровенным с нами, если вы не хотите, чтобы мы были откровенны с вашим руководством. Это же не последняя ваша поездка за границу. Но мы можем и в СССР попытаться с вами продолжить контактировать…

— Я бы не хотел там. Слишком большой риск. И вообще я еще ничего не решил.

— Вы решили, — с улыбкой мягко, но настойчиво сказал Кловис. — Вы получите деньги. Франки вас устроят или вы предпочитаете какую-то другую валюту?

— Мне надо подумать.

— У вас не так много времени на раздумья.

— С кем я буду иметь дело? И кто за вами стоит?

— Вы будете контактировать со мной, — улыбнулся Кловис. — Вы хотите конкретики? Боюсь, что это не в моей компетенции. Скажу вам одно: наша совместная с вами деятельность не принесет особого вреда Советскому Союзу. Если вас это успокоит. Мы не заинтересованы, чтобы в НРК[14] произошла кардинальная смена власти. Нас бы устроил тот же курс, но чтобы он был профранцузский, а не просоветский.

Петров до конца понял суть этих намеков только через год, когда к власти в Браззавиле пришел Жоаким Йомби-Опанго. Он служил во французских войсках в Чаде, после учился во Франции в Сен-Сире, где готовили офицеров для армии и жандармерии и побывал в Советском Союзе в 1968 году в качестве военного атташе.

Во Франции он, по-видимому, и был завербован SDECE[15]. По возвращении из Франции начал активно рваться к власти. Стал оппозиционером руководству страны, находясь сам во власти. Но его оттесняли, адекватно оценивая, кто за ним стоит. Те самые капиталисты, от которых НРК уже отошла. И хоть президент Нгуаби пользовался поддержкой начальника генштаба армии Йомби-Опанго, в том числе и в подавлении оппозиции М22 — Движение 22 февраля, через два года после событий с применением регулярных войск Нгуаби спохватился, а может, его просветили советники из Советского Союза, но он стал ужесточать курс и возвратился к революционным постулатам. В том числе вывел из ЦК людей, которые противились возвращению к истокам. Среди них был и Йомби-Опанго. После этого Нгуаби был, по сути, обречен. Ему угрожали, уговаривали уйти, его призывал быть осторожным даже президент Габона Бонго. И Нгуаби убили военные, бойцы спецназа под предводительством капитана Кикадиди, несколькими выстрелами в голову. Сына Нгуаби, офицера конголезской армии, тоже убили.

Обвинили в организации убийства экс-президента Массамбу-Дебу. Его арестовали и расстреляли, затем еще сорок с лишним человек приговорили к смерти. Это напоминало избавление от свидетелей. А ведь подозревали еще и других из ближайшего окружения Нгуаби, в том числе и Сассу-Нгессо. А вот Йомби-Опанго никто не подозревал, и он стал президентом на ближайшие два года.

Советский Союз заявлял, что это происки империализма. Однако, в целом, удалось сохранить социалистическую направленность в НРК. Через два года к власти пришел Сассу-Нгессо после очередного переворота. Что-то у французов явно не заладилось. Хотя в соседнем Заире французам удалось отбить попытки прорыва из Анголы мапловцев и сохранить там капиталистический строй.

Созданный директором SDECE де Мараншем антикоммунистический так называемый клуб «Сафари», в состав которого входили представители разведок французов, марокканцев, египтян, саудовцев и иранцев, действовал очень активно особенно в Африке… Де Маранш интенсивно взаимодействовал с ЦРУ, не считая их, по-видимому, конкурентами на Африканском континенте. Слишком давно французы окучивали эти места со всеми их природными богатствами и ресурсами.

Перед отъездом Петрова в Москву Кловис пытался оговорить с ним условия контакта в Москве. Однако Александр снова категорически отверг эту возможность. Согласился лишь на вероятную встречу на нейтральной территории, если его отправят в загранкомандировку.

Когда он вернулся в Москву, ему уже никто не предлагал службу в ГРУ. Все как-то заглохло по непонятным для Петрова причинам, словно и намека не было на перспективы службы в военной разведке. Александра это не слишком удручало. Там, куда его распределили после получения лейтенантского звания, ему хватало и секретности, и возможности заграничных командировок. Уже в 1979 году Петрова направили в Болгарию с женой.

…Именно то, пусть и недолгое, заключение в крошечном чулане в хижине на полпути из Кабинды в Браззавиль, как оказалось, и стало отправной точкой для зародившегося страха перед замкнутыми пространствами.

Чувство паники иногда приходило ночами. А когда Александра арестовали в Союзе, он готов был признаться в чем угодно, делать все, что угодно, лишь бы не было высшей меры и побыстрее выйти на свободу. Но быстро не получилось. Более того, заключению в колонии строго режима предшествовали три года тюрьмы, когда страшный сон во всей полноте воплотился в жизнь.