Вторая жизнь Мириэль Уэст

– М-м-м… – Сестра Верена посмотрела поверх головы Мириэль в окно, ее взгляд был отстраненным и застывшим. – У меня тоже когда-то был сын. В тот день, когда он родился, у него были ярко-зеленые глаза и вьющиеся рыжие волосы.

– У вас была семья до того, как вы стали монахиней?

– Нет, – ответила она, продолжая смотреть в сторону. – Сестры сказали, что будет лучше, если я не возьму его на руки.

– Сестры?

– В доме для незамужних матерей, где я жила. – Ее пальцы поползли по четкам, свисавшим с бедра, пока не нащупали на конце распятие. – Полагаю, они были правы. Ничего хорошего из этого бы не вышло. Но они подняли его, чтобы я могла увидеть. Его волосы, его глаза, его щечки…

– И что потом? – спросила Мириэль.

– В приют, конечно. У новорожденных есть хорошие шансы быть усыновленными. Во всяком случае, больше, чем у детей постарше. Мне нравится думать, что он нашел добрый дом.

Мириэль приподнялась на дрожащем локте.

– Сколько вам было лет?

– Четырнадцать.

– Он уже стал взрослым мужчиной…

– В прошлое воскресенье исполнилось двадцать четыре года.

– Вы когда-нибудь видели его? Я имею в виду, с тех пор как они забрали его.

Сестра Верена покачала головой. Она снова посмотрела на Мириэль, ее серые глаза снова были острыми и сосредоточенными.

– Я не думаю, что это пошло бы кому-то из нас на пользу. Божьей милостью, он ничего не знает.

– Как вы можете так говорить? Вы его мать.

– Вовсе нет. Я всего лишь женщина, которая родила его. – Сестра Верена выпрямилась и отпустила распятие. Четки упали на бок, полированные бусины застучали по юбке. – В любом случае, той женщины больше нет.

Ее странное настроение в ночь на Сочельник теперь обрело смысл.

– Но как вы могли забрать ребенка Елены, когда то же самое случилось с вами?

– Поверьте мне, миссис Марвин, это было нелегко. Это никогда не бывает легко. Но мы должны думать о младенцах, возлюбленных Богом и невиновных во всем этом.

– Зачем вы мне это рассказали? О вашем сыне.

– Вы спросили о моей истории страданий. И я хотела, чтобы вы увидели, что жизнь продолжается, нравится нам это или нет.

Локоть Мириэль подогнулся, и она откинулась на подушку. Неужели в этом мире не бывает счастливых историй?

– Спасибо за отличную ободряющую речь. А теперь не могли бы вы уйти, пожалуйста?

Сестра Верена нахмурилась и указала подбородком на тонкую стопку писем на ночном столике Мириэль.

– Вы знаете, у скольких здешних пациентов вообще нет семьи, которая бы им писала? Пациенты, чья болезнь намного тяжелее вашей. Которые никогда не получают ни одного отрицательного теста, не говоря уже о двенадцати. Они все еще умудряются вставать с постели по утрам.

– Рада за них.

Сестра Верена встала.

– Самое отвратительное, что вы не замечаете, что причиняете людям боль. Ваши коллеги-пациенты в перевязочной клинике и в лазарете спрашивают, когда вы снова придете в себя.

Это не было проблемой Мириэль. Так почему же слова сестры Верены так задели ее?

– Пожалуйста, просто оставьте меня в покое.

– А Жанна? Видимо, недостаточно было того, что ее бросил отец. Вы тоже ее бросили.

Мириэль села.

– Кто вы такая, чтобы говорить о брошенных детях?

Лицо сестры Верены вспыхнуло. Ее губы приоткрылись, не в силах произнести ни слова. Она развернулась, ее юбки зашуршали, четки застучали, и она ушла.

Мириэль легла и натянула одеяло на голову. Как только ее мышцы начали расслабляться, снова послышались шаги. Прежде чем она успела открыть глаза, на нее обрушился поток холодной пенистой воды.

На мгновение Мириэль показалось, что она тонет. Паника захлестнула ее. Отвратительная на вкус жидкость заполнила ее рот, когда она закричала. Она брыкалась и цеплялась за промокшие одеяла, отчаянно пытаясь высвободиться.

Поток прекратился задолго до того, как ей это удалось. Вся ее кровать была мокрой. С матраса текло на пол. Мириэль закашлялась и выплюнула немного грязной мыльной воды, той, что не успела проглотить.

Сестра Верена стояла над ней с пустым ведром для уборки.

– Как я и сказала, здесь воняет. Либо вы встанете, уберете этот беспорядок в комнате и начнете принимать пищу, либо я прикажу санитарам оттащить вас в лазарет, где мы привяжем вас к кровати и засунем в нос питательную трубку. Выбор за вами, миссис Марвин.

Глава 55

Мириэль лежала на своем мокром, грязном матрасе, завернувшись в такое же мокрое одеяло, уставившись в побеленный потолок. Ее пальцы скользнули к браслету, нащупав тонкую рельефную линию под ним. Это было бы решением. Но когда Мириэль проникла в кокон оцепенения, в котором существовала в последнее время, она осознала, что не хочет умирать. Не хочет тем самым причинить людям такую же боль, какую она испытала, потеряв Айрин. И все же – как ей перетерпеть еще один год в Карвилле без своей семьи?! Что, если потребуется гораздо больше времени, чтобы накопить двенадцать отрицательных тестов? Что, если два года превратятся в три, четыре, десять? Что, если лекарство так и не найдут?