Вторая жизнь Мириэль Уэст

– В редких случаях – да, я разрешал пациентам из Луизианы или Техаса уезжать, чтобы присутствовать на похоронах родителей или… – он замялся, – ребенка.

Рыдание сорвалось с губ Мириэль.

– О Боже, пожалуйста, не заставляйте меня думать, что может дойти до этого! Я уже похоронила одного ребенка!

– Это вопрос не обстоятельств, миссис Марвин, а расстояния. Для того чтобы кто-либо мог уехать, у него должно быть письменное разрешение департамента здравоохранения каждого штата, через который он будет проезжать. Вы из Калифорнии, верно?

Мириэль кивнула.

– Маловероятно, что Нью-Мексико или Аризона разрешат такую неоправданную поездку.

– Неоправданную?! – Она указала на фотографию позади него. – Вы же отец. Если бы один из ваших мальчиков был болен и умирал, вы бы сочли неоправданным быть с ним?

Сестра Верена успокаивающе положила руку на плечо Мириэль, затем обратилась к доктору Россу.

– Возможно, мы могли бы обратиться в соответствующие департаменты здравоохранения.

Он бросил на нее еще один свирепый взгляд. К ее чести, сестра Верена не отступила. Во всяком случае, ее властное невозмутимое лицо выражало твердую решимость.

– Мы не можем делать исключений, – сказал доктор Росс. – Слухи просочатся, и пациенты будут просить об отпуске по самым банальным обстоятельствам.

– Обстоятельства миссис Марвин вряд ли можно назвать банальными.

Он проигнорировал ее и перевел взгляд на Мириэль.

– Даже если все пять департаментов здравоохранения согласятся, на это уйдут недели. К тому времени ваша дочь, скорее всего, поправится.

– Или умрет!

Он поморщился.

– Вы все равно ничего не смогли бы для нее сделать, миссис Марвин. Лихорадка должна пройти своим чередом. И к тому же – ваша болезнь. Дети особенно восприимчивы к этим бациллам.

Она ничего не могла сделать?! Она была матерью Хелен! Кому, как не Мириэль, находиться у постели дочери и ухаживать за ней.

– Возвращайтесь в колонию, – продолжал он. – И постарайся не волноваться. Дети живучи.

Ее ладонь сжалась в кулак от этого беспечного комментария. У нее появилось непреодолимое желание перелезть через стол и ударить его. Но сестра Верена крепче сжала ее руку, как будто почувствовала намерение Мириэль.

– Приношу свои извинения за беспокойство, доктор Росс. Я провожу миссис Марвин обратно в колонию.

Они молча подошли к живой изгороди, Мириэль ускорила шаг. Если она не может получить разрешение на поездку домой, она уедет без него.

– Когда я велела вам встать с постели, я не имела в виду – тащиться к административному зданию, – заметила сестра Верена.

– Моя дочь…

– Я понимаю ваше беспокойство. – Ее голос смягчился. – Поверьте.

Мириэль сорвала лист с живой изгороди и покатала его между пальцами, наблюдая, как он мнется и окрашивает ее кожу в зеленый цвет.

– То, что я сказала раньше… ну, что вы бросили своего сына… Простите. Это было бессовестно с моей стороны. – Она уронила листок и посмотрела на сестру Верену. – Но если вы понимаете мое беспокойство, то вы должны понять, почему мне необходимо вернуться домой.

– Вы не подумали о том, что ваше возвращение может принести больше вреда, чем пользы?

– Я буду осторожна, – возразила Мириэль. Обитатели колонии рассказывали о том, как обезопасить других людей. Кипятить свою посуду после еды. Дезинфицировать вещи, к которым вы прикасались. Спать в отдельной комнате. – Я даже не буду обнимать или целовать ее. Я просто должна знать, что с моей дочерью все в порядке.

– Доктор Росс прав. Дети более восприимчивы к этому заболеванию. Но сейчас я не об этом. – Сестра Верена подошла к ближайшей скамейке и села. Мириэль последовала за ней. Ветви гигантского дуба отбрасывали тень. Рука сестры Верены исчезла в жестких складках ее юбки. Мгновение спустя она снова вынырнула, достав из какого-то потайного кармана целую горсть конфетных сердечек. Женщина предложила одно Мириэль. Будь честным, гласила надпись на нем.

– Я думаю о своем сыне каждый день, миссис Марвин. – Она сделала паузу, глядя на леденцы на своей ладони. – Я бросила его не потому, что не любила, а потому, что не хотела обременять его позором. Позором называться незаконнорожденным. Это был единственный подарок, который я ему сделала. – Она предложила Мириэль еще одно сердечко, затем бросила остальные через плечо в траву. – Правильно это или неправильно, но ваша болезнь тоже несет на себе клеймо позора. Вы готовы подвергнуть такому риску вашу дочь?

– Никто не узнает.

– Вы не можете быть уверены. Логично предположить, что…

– Меня не волнует логика!

– А как насчет вашей семьи здесь, в Карвилле?

Остаточная сладость на языке Мириэль стала меловой и горькой.

– У меня только одна семья. И если вы попытаетесь помешать мне уехать к ним, я… я… – Но что могла бы предпринять Мириэль, если бы сестра Верена действительно хотела остановить ее? Перелезть через забор – это одно, но вырваться из тюрьмы – совсем другое.

Сестра Верена украдкой бросила взгляд на административное здание.

– Пойдемте со мной.