Вспомнить всё

– Тогда поговорим об Анаксимандре, – решил терминал Колледжа, – а далее для начала вкратце рассмотрим воззрения Анаксимена, Ксенофана, Парменида, Мелисса Самосского… минутку, я же совсем позабыл о Гераклите с Кратилом! Затем мы вплотную возьмемся за Эмпедокла, Анаксагора, Зенона…

– Господи Иисусе, – простонал Байблмен.

– Но это уже другая программа, – успокоил его терминал Колледжа.

– Ладно, продолжай. Не отвлекайся, – велел Байблмен.

– А конспект вы ведете?

– Не твое дело.

– По-моему, вы в состоянии внутриличностного конфликта.

– А что меня ждет, если исключат за неуспеваемость? – вместо ответа спросил Байблмен.

– Тюремное заключение.

– Хорошо, я… буду, буду вести конспект.

– Раз уж вы во власти…

– Что?

– Раз уж вы настолько полны противоречий, вас, безусловно, заинтересует учение Эмпедокла, первого философа-диалектика. Эмпедокл полагал, что в основе реальности лежит конфликт двух противоположностей, сил Любви и Вражды. Под властью Любви весь космос есть должным образом упорядоченное смешение, называемое «красисом». «Красис» являет собой сферическое божество, единый, совершенный разум, проводящий все время существования в…

– А практическое применение хоть чему-нибудь из всего этого есть? – с надеждой прервал красноречие терминала Байблмен.

– Две эти противоположные силы, Любовь и Вражда, очень похожи на даоистские противоположности, Инь и Ян, постоянное взаимодействие коих служит причиной всех перемен…

– Практическое применение!

– Для двух взаимно противоположных составляющих? – На голографическом экране возник чертеж некоего крайне сложного механизма. – Конечно. Взять для примера хоть тот же двухроторный двигатель Пантера.

– Что?! – вскинулся Байблмен, во все глаза уставившись на экран.

Действительно, над чертежом крупными буквами значилось:

ГИДРАВЛИЧЕСКАЯ ПРИВОДНАЯ СИСТЕМА ПАНТЕРА

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

Сообразив, в чем дело, Байблмен немедленно нажал кнопку «ПЕЧАТЬ». Терминал зажужжал механизмами, и в приемный лоток под прорезью выдачи выскользнули три страницы с копией чертежа.

«Выходит, проглядели они в банках памяти Колледжа эту статью насчет двигателя Пантера, – рассудил Байблмен. – Вернее, отсылку к ней проглядели. Не подумали проверить курс древнегреческой философии: кто ожидал, что в категории „ФИЛОСОФИЯ. ДОСОКРАТИКИ“ с подзаголовком „ЭМПЕДОКЛ“ может упоминаться двигатель – новейший, совершенно секретный двигатель?»

Теперь чертежи в его руках!

Поспешно выхватив из лотка три страницы, Байблмен сложил их пополам и спрятал в свежий, выданный ему накануне блокнот.

«Вот свезло, так свезло! – думал он. – Главное, в первый же день… только куда эти чертежи теперь деть? Не в рундуке же прятать… а кстати, что, если я совершил преступление, уже запросив распечатку?!»

– В основе учения Эмпедокла, – говорил терминал, – лежит концепция четырех стихий, четырех первоэлементов – земли, воды, воздуха и огня. Пребывающие в постоянном движении, эти элементы, «корни вещей»…

Байблмен, щелкнув клавишей, выключил терминал. Голографический экран угас, сделался матово-серым.

«Во многой мудрости… ну, не то, чтобы очень уж много печали, но проворству она не способствует, это точно, – подумал он, поднимаясь на ноги и выходя из кабинки. – Соображаешь после всего этого, может быть, и быстрей, однако ноги – как деревянные. Проклятие, куда же, куда спрятать чертежи?»

С этими мыслями Байблмен быстрым шагом двинулся вдоль коридора, ведущего к подъемной трубе.

«Ладно, – рассуждал он, пока подъемная труба возносила его наверх, – что чертежи у меня, никому не известно, а стало быть, торопиться особенно некуда. Спрятать где-нибудь в первом же подходящем месте, и дело с концом. Если даже найдут, я вроде как ни при чем… ну, если, конечно, не дойдет до отпечатков пальцев, а стоить эти бумажки могут миллиарды долларов!»

Однако еще минуту спустя охвативший его восторг уступил место страху. По всему телу волной пробежала дрожь.

«То-то начальство местное небось разозлится, когда дело наружу выплывет, – подумал Байблмен. – Сами, о собственной ошибке узнав, с досады мехом внутрь вывернутся… весь Колледж, снизу доверху! Ошибка-то не моя: это Колледж в лужу сел, да как знатно сел, а?»

В общей спальне, где среди остальных стояла и его койка, имелась прачечная, обслуживаемая безмолвными роботами. Убедившись, что ни один из роботов не смотрит в его сторону, Байблмен запихнул три листка с чертежами под громадную кучу простыней. Ну и куча… до самого потолка! Раньше будущего года такую не разгребут ни за что, а значит, времени на раздумья у него навалом.

Взглянув на часы, он обнаружил, что день подходит к концу. В пять его ждал кафетерий и ужин с Мэри.

Встретились они около пяти минут шестого. На лице Мэри явственно отражалась усталость.

– Как у тебя дела? – спросила она, как только оба, вооружившись подносами, пристроились в хвост очереди.

– Прекрасно, – проворчал Байблмен.