Вспомнить всё

«Говорят, там, на той стороне, человека встречают те, кто для него многое значит, – подумал Байблмен. – Может, к тому времени, как я умру, майор Касальс, умерший прежде, с радостью встретит меня за гранью жизни? Майор Касальс с отцом, единые в двух лицах…»

Что же, однако, делать? Как поступить сейчас? О наказаниях речи уже не идет, вопрос сводится к вещам основным – к этике, к верности.

«А как с верностью у меня? Можно ли мне доверять? Ладно, к дьяволу все это, – рассудил Байблмен, взглянув на часы. – Половина девятого… Пожалуй, отец был бы рад, горд мной, узнав, как я поступлю».

Направившись в прачечную, он огляделся, оценил обстановку. Ни единого робота… вот и славно. Запустив руку под груду простыней, он отыскал спрятанные чертежи, осмотрел их и решительно двинулся в сторону подъемной трубы, ведущей к кабинету майора Касальса.

– Вижу, вы принесли их, – заметил Касальс, как только Байблмен переступил порог.

Байблмен без лишних слов отдал ему страницы.

– И копий себе не оставили? – спросил Касальс.

– Нет.

– Ручаетесь честным словом?

– Ручаюсь, – подтвердил Байблмен.

– С этого момента вы исключены из Колледжа, – объявил майор Касальс.

– Что? – в растерянности пролепетал Байблмен.

Касальс нажал кнопку у края стола.

– Войдите.

Дверь распахнулась, и в кабинет вошла Мэри Лорн.

– Колледжем я не распоряжаюсь, – сообщил майор Касальс Байблмену. – Все это было подстроено от начала и до конца.

– Колледж – это я, – добавила Мэри.

– Садитесь, Байблмен, – продолжал майор. – Прежде чем вы нас покинете, она вам все объяснит.

– Я… оказался негоден? – с запинкой проговорил Байблмен.

– Именно. Не оправдали моих ожиданий, – подтвердила Мэри. – Цель испытания заключалась в том, чтобы научить вас твердо стоять на ногах. На собственных ногах… и думать собственной головой, пусть даже наперекор властям. Любой институт власти внушает нам исподволь: «Подчиняйтесь тому, за кем подсознательно чувствуете авторитет». Однако лучшие школы воспитывают самостоятельных, цельных людей. Суть вовсе не в данных, не в информации. Я пыталась раскрыть в вас психологически и морально цельную личность, но не прикажешь же человеку: ослушайся, воспротивься! Бунт по приказу… абсурд! Остается одно: намекнуть. Подать пример.

«Ну да. Те самые пререкания с Касальсом на вводной лекции», – словно в оцепенении, сообразил Байблмен.

– С технической точки зрения двигатель Пантера не стоит ни гроша, – продолжила Мэри. – Это стандартное испытание для каждого из студентов, какой бы курс ему ни достался.

– То есть подборка данных о двигателе Пантера «случайно» попадется на глаза всем до единого? – недоверчиво, в изумлении подняв брови, пролепетал Байблмен.

– Именно. Каждому в свое время. Ваша очередь – так уж вышло – настала в первый же день. Вначале вас известили о том, что он засекречен, уведомили об ответственности за разглашение секретных сведений, а после подсунули те самые сведения, изобразив утечку. В надежде на то, что вы опубликуете или хоть попытаетесь опубликовать их.

– Сами видели: на третьей странице распечатки сказано, что двигатель Пантера может служить дешевым, экономически значимым источником гидроэлектрической энергии, – напомнил майор Касальс. – Это и есть самое главное. Вы поняли, какую пользу принесет всему обществу разглашение сведений о его устройстве.

– Ну, а преследование по закону вам не грозило, – подхватила Мэри, – следовательно, ваш поступок продиктован вовсе не страхом.

– Вот именно, не страхом, – подтвердил Байблмен. – Не страхом, а… верностью.

– Кому? – удивилась Мэри.

С ответом Байблмен не нашелся.

– Голограмме? – хмыкнул майор Касальс.

– Вам, – признался Байблмен, опустив взгляд.

– Человеку, который оскорблял и осмеивал вас? Обращался с вами по-свински? Говорил: прикажу вывернуться мехом внутрь…

– О'кей, хватит. Хватит, – оборвал его Байблмен.

– Ну что ж, всего хорошего, – подытожила Мэри.

– Что? – в изумлении вскинув голову, переспросил он.

– Вам пора. Пора возвращаться домой. К прежней работе. Ко всему, чем жили, пока не попались нам на глаза.

– А еще раз… еще раз попробовать можно? – взмолился Байблмен, хотя ответ знал заранее.

– Конечно нет, – покачав головой, ответила Мэри. – Вам ведь теперь известно, в чем суть испытания, известно, что для Колледжа главное, так что, простите, второго шанса не будет.

– К величайшему сожалению, – добавил майор Касальс.

Байблмен, умолкнув, поник головой.

– Ну, не грустите, – ободрила его Мэри, протянув на прощанье руку.

Байблмен, будто во сне, обменялся с ней рукопожатием. Майор Касальс ему руки не подал, лишь смерил его безучастным взглядом. Казалось, он уже позабыл о Байблмене и с головой поглощен следующим вопросом – возможно, успехами следующего студента, а может, и чем-то еще.