Вспомни всех

– Хорошо, но это ведь можно сделать после завтрака? – спросила она и закричала в четвёртый раз, – дети! Завтракать!

– Конечно, милая, – отложил в сторону газету Джон Вуд.

Брат с сестрой наконец-то послушались мать. В столовую вошли двое молодых людей. Среднего роста парень, начинающий заметно полнеть и стройная девушка, с длинными прямыми волосами, ростом чуть пониже брата. Судя по всему, гены этих детей равномерно распределили красоту матери – дочери и безобразие отца – сыну, хотя, пожалуй, «шарообразным мешком дерьма» Вуда младшего пока ещё назвать было нельзя.

Изабелл словно птичка, подлетела к отцу и поцеловала его в щёку. Дети уселись по обе стороны от родителей и протянули руки для традиционной молитвы.

Семья Вудов не была религиозной, скорее чтила традиции общества, в котором жила и, по давно заведённой отцом привычке, делала всё, чтобы исключать любые явные признаки различий от основной части людей.

– Поблагодарим господа нашего за еду, что он дал, – пробормотал, склонив голову отец, – Аминь.

– Аминь, – повторили все и принялись за яичницу с беконом.

Элизабет хрустнула кусочком скорлупы и недовольно сказала:

– Эти нигеры совсем не умеют готовить! Эй, Джо, это что такое? Кто жарил яйца сегодня?

Здоровенный негр подошёл, склонив голову.

– Простите, мэм, должно быть это моя жена.

– Жена? Какого чёрта в моей яичнице скорлупа? Она что, первый раз готовила завтрак? Вот рассчитаю всю вашу проклятую семейку – будете знать! Последнее предупреждение тебе и иди сейчас же передай это своим… гм… «коллегам»! – брезгливо закончила она.

Негр покорно склонил голову и удалился. Элизабет продолжила, обращаясь уже к мужу.

– Ты только глянь на них Джон! Не прошло и ста лет как им дали волю, а они уже начинают качать права! Нет, ты подумай только! Найди мой дед в яичнице, которую жарил раб, скорлупу! Да я не знаю, что бы он сделал! Пожалуй, заставил бы грязного черномазого неделю жрать куриный помёт! Нет, подумать только! Оборзевшие, проклятые нигеры! – возмущалась Элизабет.

– Не стоит так переживать, дорогая, – сказал Джон мягко, – это всего лишь наши слуги. Ты же понимаешь, что негры это и не люди то, в сущности. Думаю, так или иначе, а это понимают все. Милая, если тебе так хочется, я прямо сейчас выгоню их всех, но тогда придётся искать новых. А белых слуг сейчас заводить не стоит – ты ведь понимаешь, что они стоят дороже, а нам ни к чему лишнее внимание…

Он говорил вкрадчивым, монотонным голосом. Это всегда успокаивало ярость жены. Успокоило и на этот раз.

– Ладно, пёс с ними, проклятые обезьяны, – проворчала она напоследок и добавила сливок в кофе.

Какое-то время семья ела молча. Потом тишину нарушила Изабелл.

– Мам, пап, я хотела бы услышать ваше мнение ээ, по одному вопросу.

Отец посмотрел на дочь поверх очков.

– Да, милая?

– Моя подруга, Рейчел, собирается ехать в Голливуд. Там через два месяца будут пробы на новое кино, и… я хотела бы тоже попробовать стать актрисой.

Джон и Элизабет переглянулись.

– Что ж, – начал отец, – мы с мамой считаем, что это неплохая идея. Знаешь, Изабелл, ты вправе самостоятельно выбирать свой жизненный путь. Если хочешь услышать моё личное мнение, то за кинематографом будущее. Я убеждён, что люди, состоявшиеся в профессии киноактёра, никогда не будут нуждаться. Это, то ремесло, которое обеспечит твоё безбедное существование. Ты согласна со мной, дорогая? – обратился он жене.

– В общем да, – отозвалась Элизабет, – однако, Изабелл, ты должна понимать, что для того чтобы стать высокооплачиваемой актрисой, необходимо быть лучшей в своём деле. Ну или одной из лучших. Посему ты должна быть готова к тому, что тебе придётся много учиться и тренироваться. Возможно, стоит начать с игры в театре?

Изабелл, еле заметно закатила глаза, слушая поочерёдные монологи родителей.

– Разумеется, мама, я знаю, что необходимо много работать. Что касается театра, то не думаю, что в наше время это необходимо. Кино появилось уже достаточно давно, к тому же Рейчел говорит, что в Голливуде, при успешном прохождении проб, для претендентов действуют полугодовые курсы актёрского мастерства.

– О, ну это уже неплохо, – сказала мать, – ты можешь присоединиться к своей подруге, дочь, мы не возражаем.

– И помни, ты всегда можешь на нас рассчитывать, – резюмировал отец, – здесь твой дом, а альтернативу в случае неудачи, я непременно для тебя найду.

Изабелл улыбнулась и поблагодарила родителей за тёплые слова.

Отец посмотрел на Джорджа, молча попивавшего кофе.

– Ну а ты, сын, тебе скоро семнадцать. Какие мысли у тебя о твоей будущей профессии? Есть ли уже проекты?

Джордж промокнул салфеткой губы, аккуратно вытер подбородок и сказал:

– Да, сэр, я думал кое о чём.

Отец внимательно посмотрел на него.

– И? О чём же ты думал, сынок?

– Понимаете, мои товарищи считают, что неплохо было бы записаться добровольцами в армию. Это можно делать с семнадцати лет. Вот и я…

Он потупился под нахмуренным взором отца. Мать и вовсе в удивлении открыла рот.

– Ты что, милый? – промямлила Элизабет, – за что ты хочешь нас так наказать?

– Наказать? – непонимающе переспросил Джордж.