Всё, чего я не помню

– Но Лайде. Неужели ты не понимаешь, что я тебя люблю?

* * *

В последний день мы проснулись к обеду, Самуэль и я лежали под одеялом в холодной спальне. Во вчерашней одежде, от нас пахло сигаретным дымом и вчерашним пивом. Самуэль вздрогнул и вскочил с матраса:

– Все в порядке?

Я кивнул. Из туалета донеслись звуки, сообщающие, что Пантера уже проснулась, сначала ее тошнило, а потом включилась электрическая зубная щетка. Самуэль начал скидывать вещи в чемодан.

– Когда у нас самолет? Мы же не опоздаем? Возьмем такси или есть автобусы, которые идут в аэропорт? – Возьмем такси, и ты за него заплатишь, – шутливо сказал я.

– Да. Конечно. Только проверю, достаточно ли у меня евро.

Пантера вышла из ванной, потянулась и спросила, будем ли мы завтракать.

– Вот так ты тут и живешь? – поинтересовался Самуэль.

– Типа того. Когда не работаю.

– А когда ты работаешь? – спросил я.

– Когда нужно. Вызвать такси?

Последнее, что мы услышали, когда обнялись на прощание и взяли чемоданы, чтобы спуститься на улицу, это звуки тошноты, а потом механическое жужжание электрической зубной щетки, напоминавшее шмеля на батарейках.

* * *

Самуэль сказал это так, словно даже не подумал, что случится, если я не отвечу тем же. Словно только что понял это. Словно был дико счастлив от этого осознания. Сказал, а потом улыбнулся той блестящей желтозубой улыбкой, которая очаровывала кассирш и вызывала подозрения у охранников. Сказал, словно ему было абсолютно наплевать, что баланс сил между нами навсегда будет нарушен, если я не отвечу тем же.

– Я тоже тебя люблю, – сказала я.

Под нами разверзлась пропасть. Мы вцепились друг в друга и убедили себя, что умеем летать.

* * *

Потом мы вернулись домой. Я продолжил поиски работы. Рыбовод, ликвидатор последствий пожара, автомойщик. Всегда один и тот же ответ. Вернее, один и тот же не-ответ. Я одолжил велик у Самуэля, чтобы не покупать проездной. Сдавал бутылки и банки, чтобы наскрести денег на еду. Все время думал, что все наладится. Но не знал, как именно. Хамза начал звонить и сообщать, сколько еще набежало процентов.

* * *

Как вы? Сделаем перерыв? Закончим и продолжим в другой день? Кажется, вы устали. Вы аллергик? Осталось не так много, и я предпочла бы продолжить. Хотите еще кофе? Может, переместимся на балкон?

* * *

В начале июля позвонил Самуэль и запыхавшимся голосом спросил:

– Ты дома?

Я чуть не сказал: «Естественно». Но вместо этого произнес:

– Да. Что случилось?

– Нам нужна твоя помощь.

Не успел он рассказать, что произошло, как я уже надел ботинки. Я бежал вниз по лестнице, а он в это время говорил, что произошел «скандал в доме».

– В доме? – переспросил я.

– Да, в бабушкином доме.

Кто-то, кого там не должно было быть, видимо, все-таки там был, женщины испугались, Самуэль и Лайде собирались ехать туда, и он сказал, что было бы здорово, если бы я тоже смог подскочить.

Я был уже в пути, я понял, в чем дело, они же не могли позвонить в полицию и вместо этого позвонили мне, им нужны были мышцы для поддержки и еще одна голова, чтобы справиться с ситуацией. Самуэль прислал адрес, и я бросился бежать туда, а потом увидел на карте, насколько это далеко, вернулся и взял велик Самуэля.

Балкон

С самого начала мы придерживались принципа, что адрес дома надо держать в тайне. Я говорила об этом всем, кто туда въезжал.

– Это временное жилье, и многим здешним женщинам угрожают, так что будьте осторожны и следите за тем, кому вы сообщаете адрес.

Но однажды Нихад написал Билл, утверждая, что знает, где она. Указал адрес дома и в подробностях рассказал, что с ней сделает, когда найдет. Мы поехали туда. Самуэль тут же захотел позвонить Вандаду.

– Зачем? – спросила я.

– На всякий случай.

Не знаю, каким образом амбал Вандад мог придать женщинам ощущение безопасности, но возражать не стала. Я подумала, что, если мы приедем втроем, хуже не будет. И Самуэль ручался, что Вандаду можно доверять.

* * *

Я помчался к Хэгерстенсвэген, с трудом забрался по Персонневэген, пролетел по мосту через шоссе. На повороте на Эльвшёвэген я почти лег и коснулся земли, как на мотоцикле. Когда я был на месте, Самуэль и Лайде еще ехали в электричке.

– Подожди у почтового ящика, – сказал Самуэль. – Один не заходи, мы не знаем, в доме он или нет.

Я ждал, встал, широко расставив ноги, между двух каменных столбов у самого пригорка. И смотрел на дом, который и домом-то не назвать. Это был дворец. Три этажа, большой сад и отдельно стоящий гараж. Несмотря на коричневый цвет и задернутые шторы, здесь можно было бы снять хип-хоп клип. Девушки в бикини отдыхали бы на террасе, на подъездной дорожке гости-рэперы припарковали бы свои новехонькие «лексусы», в кустах можно было бы поставить холодильники с запотевшими бутылками вискаря и гриль, чтобы жарить стейки. Я стоял, погрузившись в собственные мысли, и вдруг увидел, как от станции бегут Лайде и Самуэль.