Всевидящее око

– Ну, – сказал профессор, – это зависит от того, к кому вы обращаетесь. Призовите древнего грека, алхимика, и он скажет вам, что круг – это Уроборос, змей, кусающий свой хвост, символ вечности. Призовите средневекового мыслителя, – при этом он закатил глаза, – и тот скажет, что это одновременно и творение и пустота, к которой всегда должно стремиться творение. – Его взгляд опять опустился на листок. – Однако вот это может быть только магическим кругом.

Мы с По переглянулись.

– Да-да, – продолжал Папайя, – помню, я видел такой в «Le Véritable Dragon Rouge»[57]. Если не ошибаюсь, колдун должен стоять… там… в треугольнике.

– Только колдун? – спросил я.

– О, у него может быть группа помощников, и все они стояли бы в треугольнике вместе с ним. Свечи по обе стороны, а впереди, скажем, вот здесь, жаровня. Везде свет, яркий свет.

Я закрыл глаза, пытаясь представить.

– А люди, которые проводят такие церемонии, – сказал По, – они христиане?

– Часто – да. Колдовство не является прерогативой мрака. В вашем рисунке, как вы видите, присутствует христианский текст…

Его палец остановился на перевернутых JHS, и можно было подумать, будто буквы обожгли его – так быстро он отдернул руку, вскочил и попятился. На его лице отразилось сильнейшее недовольство.

– Господь Всемогущий, Лэндор, что вы тянете? Думаете, я должен возиться с этим до ночи? Пошли!

Трудно описать библиотеку профессора тому, кто там никогда не бывал. Маленькая, без окон, комната с десяток футов по длине и ширине, и вся отдана книгам: ин-фолио, ин-кварто, ин-дуодецимо[58] стояли в ряд, лежали в стопках, балансировали на краю полок, занимали бóльшую часть пола. Многие из них были открыты на тех страницах, где остановил чтение профессор.

Папайя просматривал полки. Через полминуты он уже держал в руках массивный том в черной коже с серебряными застежками. Похлопал по нему, и вверх поднялось облачко пыли.

– Де Ланкр, – сказал Папайя. – «Tableau de l’inconstance des mauvais anges et demons»[59]. Мистер По, вы читаете по-французски?

– Bien sûr[60].

По осторожно перевернул первый лист пергамента. Прочистил горло, выпятил грудь и приготовился читать.

– Прошу вас, – сказал Папайя. – Терпеть не могу, когда мне читают вслух. Будьте любезны, возьмите книгу, отойдите в угол и читайте молча.

Естественно, мебели не оказалось ни в углу, ни в другом месте. С робкой улыбкой По устроился на парчовой подушке, мне же профессор предложил сесть прямо на пол. Однако я предпочел остаться стоять, привалился к книжному шкафу и достал щепотку табаку.

– Расскажите мне об этом де Ланкре, – сказал я.

Папайя подтянул к себе согнутые ноги и оперся подбородком на колени.

– Пьер де Ланкр, – сказал он, – грозный охотник на ведьм. Нашел и казнил шестьсот баскских ведьм за четыре месяца и оставил после себя выдающийся труд, который сейчас изучает мистер По. Исключительное наслаждение… Ой, подождите! Что же я за хозяин!

Он вскочил, выбежал за дверь и пять минут спустя вернулся с блюдом яблок – теми самыми, что я видел в очаге. Они стали неузнаваемы: с волдырями на боках, с глубокими ранами на кожице, из которых сочился сок. Папайя даже, кажется, обиделся, когда я отказался от угощения.

– Как пожелаете, – буркнул он, кладя одно яблоко в рот. – Так, где мы остановились? Ах да, де Ланкр… Я бы дал вам, Лэндор, одну книгу, только, к сожалению, ее у меня нет. Это «Discours du Diable»[61]. Написана неким Анри Ле Клерком, который казнил семьсот ведьм, прежде чем с ним покончили. Его история интересна тем, что в середине жизни он пережил обращение. Как Савл на пути в Дамаск – только Ле Клерк двигался в противоположном направлении. К темным силам.

По его подбородку потекла струйка яблочного сока. Он вытер ее пальцем.

– В тысяча шестьсот третьем году Ле Клерка самого схватили и сожгли на костре в Кане. Говорят, в руках он держал вышеупомянутую книгу в переплете из волчьей шкуры. Когда пламя поднялось вверх, он стал молиться своему… своему господину и бросил книгу в огонь. Очевидцы клялись, что она мгновенно исчезла, как будто кто-то выхватил ее из самого сердца огненного ада.

– Ну, теперь понятно, почему…

– Это не конец истории, Лэндор. Вскоре всех облетела весть, что после Ле Клерка осталось два или три тома, идентичных тому, что был брошен в огонь. Ни один не нашли, но за прошедшие века задача найти эти книги превратилась в навязчивую идею многих коллекционеров оккультных знаний.

– И один из них – вы, профессор?

Он поморщился.

– Я не гоняюсь за этой книгой, но понимаю, почему ее хотят заполучить другие. Утверждают, что Ле Клерк оставил руководство для лечения неизлечимых болезней и даже для достижения бессмертия.

Именно в этот момент я ощутил легкую щекотку на руке. Опустив глаза, увидел муравья, ползущего по костяшкам.

– Я все же съем одно яблоко.