Всевидящее око

Я сочувствовал Хичкоку, я делал для него что мог. Рассказал ему все, что знал, что не знал и что предполагал. Даже о Папайе, чьи причуды едва ли доступны пониманию военного ума. Я выполнил все наши условия – во всяком случае, я так считал, – а потом увидел, как Хичкок встает и открывает стеклянный шкаф с военными безделушками, и понял, что моя работа только начинается.

– Итак, мистер Лэндор, на основании нескольких… нескольких дырок в земле вы теперь убеждены в том, что существует дьявольское… как нам это называть, общество?

– Можно и так.

– Общество или… секта, действующая где-то в окрестностях Вест-Пойнта. Очень возможно, что и в стенах самой академии.

– Да, такое возможно.

– И вы все так же убеждены, что это лицо…

– Или группа.

– …или группа лиц находится под влиянием какой-то средневековой… мне хочется назвать это чепухой…

– Продолжайте, капитан.

– …и из этого следует, что Лерой Фрай был убит, а его сердце вынуто исключительно ради выполнения странного религиозного ритуала. Вы это пытаетесь сказать мне, мистер Лэндор?

– Послушайте, капитан, – сказал я, радушно улыбаясь, – вам же известен мой характер. Разве вы слышали, чтобы я утверждал именно это? Единственное, что я могу сказать: существует цепочка вероятностей. Есть ряд признаков на месте преступления, указывающих на возможную оккультную подоплеку, и характер ее – этой оккультной подоплеки – может иметь отношение к нашему преступлению.

– И из этого вы делаете вывод?..

– Я никаких выводов не делаю. Только говорю, что способ, каким был убит Лерой Фрай, делает его сердце пригодным для использования определенным типом верующих.

– «Пригодным», «тип верующих» – все это эвфемизмы, мистер Лэндор.

– Если вы, капитан, хотите назвать их кровожадными демонами, – ради бога. Это все равно не приближает нас к тому, чтобы выяснить, кто они такие. И идут ли они к более значимой цели.

– Но если мы примем вашу… вашу «цепочку вероятностей», мистер Лэндор, тогда оказывается очень вероятным, что за обоими преступлениями стоит одна и та же группа.

– Кажется, доктор Марквиз первым выдвинул эту версию, – сказал я.

Не знаю, что подвигло меня на это – скука? отчаяние? – но я вдруг почувствовал нужду в союзнике. Что до Хичкока, то ему было плевать на доктора Марквиза; он пекся только о том, чтобы пробить брешь в моей версии. И дятлом клевал ее, пока я раздраженно не проговорил:

– Капитан, сходите сами к леднику. И скажите мне, что я ошибаюсь. Скажите, что углублений там нет, что букв тоже нет. Скажите, что они не образуют рисунок, и я больше не буду донимать вас своими версиями. А вы сможете найти себе другого мальчика для битья.

Именно это – угроза разлада – и заставило его притихнуть. И меня тоже. Поэтому я заговорил более мягким голосом:

– Не знаю, чего вы ожидали, капитан. Тот, кто вынул сердце Лероя Фрая, был настроен в отношении некой цели очень серьезно – почему бы не посмотреть на это так?

В общем, Читатель, все свелось к следующему: Хичкок должен представить отчет, и этот отчет должен из чего-то состоять. Поэтому после еще нескольких вопросов, дабы «внести ясность», и подбора правильного языка мы вскоре получили все, что было нам необходимо для представления главе инженерных войск – на тот момент, во всяком случае. А так как это было, конечно, целью нашей встречи, я поздравил себя и приготовился сбежать… но совершил ошибку, упомянув о своем юном друге.

– По? – вскричал Хичкок.

Видишь ли, Читатель, он смирился с тем, что я привлек По. Но то, что этот самый По стал моим деятельным напарником, что я намерен привлекать его и дальше в свете наших недавних находок – всего это Хичкок предвидеть не мог. Вскочив, он принялся снова клевать мне мозг всякими in loco parentis[64], ответственностью перед Конгрессом, требованиями устава и прочим в том же духе. Где-то в середине все этого я заглянул в самую суть его речи и понял: Хичкок боится.

– Капитан, – сказал я, – все будет хорошо.

Такие же слова часто говорила мне дочь при всех обстоятельствах, даже самых печальных. И мне стало интересно, так ли они убедительны, когда звучат из моих уст.

– Но ведь, – сказал Хичкок (вокруг его рта собрались морщины), – но ведь если такое… общество существует, значит, с его членами шутки плохи.

– Абсолютно верно. Вот поэтому перед мистером По поставлена задача только собирать информацию. Его функция в этом, и только в этом. Все остальные риски я беру на себя.

Ах, эти военные с их жесткой кастовостью! Никогда не пойдут в направлении, указанном гражданским, даже если указание даст президент (если президент – тем более). Он давил и давил на меня, пока я не сказал:

– Прошу вас, капитан. Я напрямик заявил мистеру По, что он должен оберегать себя от опасностей и даже от намека на опасность.

Если честно, такого я кадету По не говорил, хотя и собирался. Воспользовавшись паузой в речи Хичкока, я добавил:

– Как всегда, на первом месте у него академические обязанности.

– И восстановление здоровья, – сказал Хичкок.

– Здоровья? – удивился я.