Всевидящее око

Лея же… Лея не издала ни звука. Она помертвела: руки повисли, как плети, на лице не дрогнул ни один мускул. И лишь одинокая слеза скатилась по белой, словно мел, щеке.

– А Стоддард? – спросил я. – Как он оказался причастен?

Я никогда не видел Артемуса таким беспомощным. Он замахал руками, как неумелый фокусник, и сказал:

– Стоддард был моим сообщником, если хотите. Он запаниковал. Запаниковал и сбежал.

Сколько же всяких оттенков было в его голосе… и с каким противным лязганьем они бились друг о друга… Я потратил бы много дней, пытаясь настроить его на нужный лад. Но этих дней у меня не было.

– Итак, – сказал я, потирая руки. – Звучит просто замечательно, не так ли?

Для подтверждения я повернулся к миссис Марквиз, которая уже успела опуститься на колени. Ее голову опять закрывал монашеский капюшон, и в складках грубой коричневой рясы человека видно не было; остался только голос, слабый и хриплый:

– Не надо, – шептала она, – не надо.

Не думай, Читатель, что я не испытывал жалости. Но пойми: одновременно у меня в ушах стоял звук капающей крови. Крови По, все еще падающей на каменный пол. Я был готов на все, чтобы остановить это.

– Да, да, – сказал я. – Осталось сделать… да, думаю, осталось сделать только одно: представить доказательства. Мисс Марквиз, я буду всемерно благодарен вам, если вы передадите мне свою маленькую коробочку.

Но она уже забыла, где коробочка! Какой же безумной она выглядела, когда оглядывалась по сторонам, шарила взглядом по темным углам и ярко освещенным пятнам… И нашла ее там, где меньше всего ожидала: у себя под ногами.

Снова открыв ее, она с ледяным удивлением посмотрела на содержимое. Затем перевела взгляд на меня. Пройдет еще много времени, прежде чем я смогу забыть этот взгляд. Взгляд загнанного зверя, когда со всех сторон лают гончие. Но от звериного этот взгляд отличала одна особенность: в нем все же теплилась искра надежды, как будто где-то рядом был путь к спасению.

– Пожалуйста, – сказала она. – Оставьте нас в покое. Все почти закончилось. Все почти…

– Все закончилось, – тихо сказал я.

Миссис Марквиз попятилась: один шаг, два шага. Она уже отказалась от идеи избавиться от меня. Теперь ею владела другая: бежать.

Что она и сделала. Рванула к каменному алтарю, не выпуская коробку из рук.

Я испугался, что она уничтожит ее, это последнее доказательство, бросит в жаровню, или спрячет за камнем, или еще что-то с ней сделает. Однако едва я двинулся за ней, путь мне преградил Артемус.

И мы сцепились в полнейшей тишине, точно так же, как в гардеробной, когда он нападал на меня с саблей Джошуа Марквиза. На этот раз никакого сомнения в том, кто одержит верх, не было.

Да, юность одолевала преклонный возраст, и Артемус теснил меня, причем, как я вскоре понял, в определенном направлении. Не могу сказать, когда эта мысль пришла ему в голову, но, лишь почувствовав спиной жар, я догадался, куда меня толкают: прямо в пасть жаровни.

Как странно было смотреть в глаза Артемуса и ничего в них не видеть – ничего, кроме отражения бушующего огня. Откуда-то рядом до меня доносились глухие причитания миссис Марквиз и мольбы Леи, но сильнее донимал треск огня – тот уже гладил мою спину и подбирался к коже.

Ощущал я огонь и в ногах: горели напряженные мышцы. Сопротивление казалось бесполезным, так как расстояние между мной и пламенем быстро сокращалось. Огонь уже подпалил волосы на шее. Я понимал это по глазам Артемуса; я видел, что он готовится к последнему усилию.

А потом безо всякой явной причины Артемус вдруг отпрянул. Я услышал, как он вскрикнул. Посмотрел вниз и увидел тело кадета четвертого класса По.

Истекая кровью, он дополз до нас и вцепился зубами в левую щиколотку Артемуса Марквиза. Укус получился глубоким и болезненным. По выполнял единственную работу, что была ему по силам: работу якоря. Он стремился пригвоздить Артемуса к земле.

О, Артемус попытался стряхнуть его, но воля По, кажется, возросла обратно пропорционально его слабости, и он не отступал. А Артемус, понимая, что нас двоих ему не одолеть, предпочел расправиться с более слабым противником. Он замахнулся кулаком и собрался ударить По в голову.

Но не успел. Потому что я уже наносил свой удар. Мой правый кулак врезался ему в скулу, а левый доделал начатое ударом в подбородок.

Артемус повалился, но По не выпустил его, и, когда тот попытался встать, навалился всем весом и прижал к полу. К этому моменту я схватил один из факелов, поднес его к лицу Артемуса и держал так, пока на его лбу не засверкали капельки пота.

– На этом все, – процедил я сквозь стиснутые зубы.

Собирался ли он возражать, сказать не могу, потому что ему помешал новый звук. Какой-то хрип, свидетельствовавший: что-то не так.

Лея Марквиз стояла у каменного алтаря. Ее глаза были огромными, как блюдца, щеки были замазаны чем-то похожим на глину. Да, она стояла там и хваталась рукой за горло.