Всевидящее око

– О да, это очень трудное дело, правда? Если вы беспокоитесь о судьбе Артемуса и хотите, чтобы он сохранил статус кадета, тогда, возможно, стоит сделать зачинщицей его сестру. А он, так сказать, стал жертвой обмана. Во многом, как и вы, миссис Марквиз. Если выдвинуть достаточно веские обвинения против Леи, Артемус ограничится, гм, несколькими днями на гауптвахте, но останется в академии и весной получит звание и назначение. И все будет здорово! – Я хлопнул в ладоши. – Дело против Леи Марквиз. Начнем с пропавших сердец. Спросим себя: кому могло понадобиться человеческое сердце? Ну кому же еще: вашей дочери, естественно! Чтобы угодить обожаемому предку… и излечиться от болезни.

– Нет, – сказала миссис Марквиз. – Лея не стала бы…

– О да. Ей нужны сердца, и она знает, что у брата… не хватает духу. Поэтому вербует его ближайшего друга мистера Боллинджера. И ночью двадцать пятого октября отправляет мистеру Фраю записку, чтобы выманить его из казармы. Представляете, в каком он был восторге! Тайное свидание с красавицей. Он наверняка думал, что самые смелые его мечты осуществились! И был крайне разочарован, когда увидел на месте встречи Боллинджера. С петлей. О да, – сказал я, покосившись на По, – я видел, с какой легкостью мистер Боллинджер способен обездвижить противника.

– Лея, – сказала миссис Марквиз, стискивая кулак, – Лея, расскажи ему…

– Ведь Боллинджер у нас добрый друг семьи, – продолжал я, – он с радостью сделает все, о чем его попросит ваша дочь. Даже повесит человека… а потом под руководством Леи вырежет из его груди сердце. Вот только одного, я думаю, он не сделает: не станет хранить молчание. Поэтому с ним надо разобраться.

«Продолжай двигаться, Лэндор». Я держал в уме эту команду, идя по кругу из факелов и прислушиваясь к капанью крови По… и улыбаясь бледной, как полотно, миссис Марквиз. «Двигайся, Лэндор!»

– Полагаю, именно тут в дело вступает мистер Стоддард, – сказал я. – Будучи еще одним воздыхателем вашей дочери – их так много, что можно выбирать, да? Он разделывается с Боллинджером. Разница только в том, что он не собирается ждать, когда кто-то разберется с ним.

Впервые за все время По нашел в себе силы возразить.

– Нет, – пробормотал он. – Нет, Лэндор.

Но его слова заглушил голос Артемуса, разнесшийся по пещере, как порыв холода:

– Вы отвратительны, сэр.

– Вот и всё, – сказал я, улыбаясь миссис Марквиз улыбкой доброго дядюшки. – Дело против Леи Марквиз. Думаю, вы согласитесь, что все не так уж плохо. И пока не найдут мистера Стоддарда, боюсь, все это останется лишь вероятным объяснением. Конечно, – громче добавил я, – я готов к тому, что меня поправят. Так что если я ошибаюсь…

И вот теперь впервые за все время я встретился взглядом с Артемусом.

– Если я ошибаюсь, – продолжал я, – пусть мне об этом скажут. Потому что, видите ли, я обязан передать властям только одного человека. Все же остальные смогут поступать, как им нравится. Ну, а что до меня лично… – Я скользнул взглядом по факелам, горевшей сосне, угольной жаровне, по пламени, вздымающемуся почти до потолка. – …Что до меня лично, то я пожелал бы вам отправиться в ад.

Мы подошли к той части пьесы, над которой я был не властен. Ремарка: входит Время.

Да, Время, которому предстояло навалиться на Артемуса Марквиза и давить на него, пока он не увидит стоящий перед ним выбор. И, словно усиливая драматизм ситуации, его плечи стали клониться, а кожа на гордых щеках повисать складками… И когда он заговорил, даже его голос зазвучал бледно.

– Идея принадлежала не Лее, – дрожащим голосом произнес он. – Это была моя идея.

– Нет!

Лея Марквиз с горящим взглядом и выставленным вперед, как рапира, указательным пальцем двинулась на нас.

– Не допущу!

Обхватив рукой в стихаре голову брата, она оттащила его в сторону, к факелам, и завела с ним разговор. Вероятно, примерно такой же, как подслушал По: мерное бормотание, прерываемое громким шепотом.

– Погоди минуту… то, что он делает… разделить нас…

О, я мог бы позволить им продолжать, но Время уже покинуло сцену, и власть над пьесой (я ощутил это как легкий зуд) снова перешла ко мне.

– Мисс Марквиз! – громко произнес я. – С вашей стороны было бы разумно предоставить брату говорить самому за себя. Как-никак, он кадет первого класса.

Сомневаюсь, если честно, что они услышали меня. Но оторваться друг от друга их заставила тишина. Теперь был слышен только ее голос, и чем больше она говорила, тем, думаю, яснее становилось, что он уже готов ступить на свой путь. И ей только и остается, что наблюдать, как он идет по нему.

Именно в тот момент, когда ее рука крепче обхватила его за шею, именно в тот момент, когда в ее голосе зазвучала настойчивая просьба, Артемус сделал свой выбор – шагнул от сестры прочь и выпрямился. И всепожирающее пламя жаровни высветило на его лице решимость.

– Я убил Фрая, – сказал он.

Его мать согнулась, как будто получила удар ножом в живот. Издала стон.

– Я убил и Рэнди, – добавил он.