Всему свое время

– Садитесь, прошу вас, – Артур указал вошедшей на стул, стоявший рядом с журнальным столиком, у камина. Та стояла с прямой спиной, вздёрнув подбородок, и Артур подумал, что, вероятно, воспитателями этой молодой и довольно симпатичной женщины тоже были гувернантки и няньки, обычно воспитывающие детей по одному образцу таким образом, что между ними всегда трудно разглядеть какую-либо разницу. – Спасибо, мисс… – он замялся, запамятовав имя вошедшей, и, для уточнения, заглянул в свою записную книжку…

– Клэр. Мисс Клэр Тёрнер, сэр, – ответила та, несколько смущённо потупив взгляд и поправив чёлку. Затем оглянулась назад и, увидев стул, присела на самый его краешек, продолжая ровно держать спину и смиренно уложив руки на колени.

– Да, верно, мисс Тёрнер. Спасибо, что отозвались на наше приглашение и пришли. Дочь сама просила взять вас в гувернантки. Вы ей очень приглянулись, – сказал Артур.

– Ваша дочурка называет меня Клэр. Просто Клэр. Мне было бы приятно, сэр, если бы и вы последовали её примеру. Я не очень приветствую формальности. Вероятно, это единственный мой недостаток, за который мне иногда приходится расплачиваться, – молвила та и покраснела до самых мочек ушей.

– Вам известно, мисс Тёрнер, что совсем недавно скоропостижно скончалась моя тётушка…

– Да, сэр, я имела счастье быть знакомой с миссис Смит. Мы виделись несколько раз, в те часы когда ваша бедная тётушка имела обыкновение прогуливаться с малышкой Мэрилин в парке. И наслаждались удовольствием мило беседовать… мы подружились… и, однажды я была приглашена ею в этот гостеприимный дом на чаепитие. Очень, очень жаль… прекрасной души человеком была покойная… Да примет Господь её душу…

– Благодарю вас, мисс Тёрнер, за сочувствие. Тётушка была сестрой моего отца и когда-то заменила мне обоих родителей, а для Мэрилин стала родной бабушкой… Так вот, – в голову нечаянно пришла мысль, что ему следует быть более лаконичным, избегая глубоко сентиментальных отступлений в самом начале беседы. – Вам известно, что я дал объявление в городскую газету о том, что ищу няню для девочки, точнее, не няню, а больше гувернантку, поскольку я человек занятой и много работаю. Мне хотелось бы сейчас быть предельно откровенным с вами. На моё сообщение откликнулось несколько кандидаток, с которыми я успел провести предварительные собеседования и нахожусь сейчас в полушаге от подходящего выбора. У двух из них имеется впечатляющий опыт работы с детьми, подтверждённый прекрасными рекомендациями с предыдущих мест работы…

– Ну что же, сэр, спасибо вам за откровенность… – отреагировала она с некоторым унынием на лице. – Значит, вы мне отказываете… – и мило, но через силу, улыбнувшись, очень медленно встала со стула, собираясь было уходить. Сам не зная зачем, он, тем не менее, решил спросить её о том, о чём принято говорить на собеседовании при приёме на работу.

– А вы, мисс Тёрнер, захватили с собой ваши рекомендации?

– К сожалению, сэр, у меня сейчас нет на руках нужных вам бумаг. Семья, в которой я, самым добропорядочным образом, отработала 6 лет, недавно срочно покинула Англию, не успев позаботиться обо мне. У мадам скончался отец в Штатах, он тяжело болел за последние годы, и она, забрав двух дочерей, уехала туда входить в наследство. Она была так добра ко мне! А девочки, сущие агнцы Божьи, они меня обожали… ведь я была с ними чуть ли не с самого их появления на свет. Не скрою, я была им самой заботливой няней, и мадам всегда чувствовала себя спокойной, уходя по своим делам, зная, что дети её находятся в полной безопасности, сытые и здоровые, в окружении тепла и уюта. Я всегда серьёзно относилась к своим обязанностям, – говорила она тихим голосом, изредка поднимая глаза. – Видели бы вы мою комнату, сэр. В ней всегда царил дух строгости и христианской морали… Ведь и мои родители старались воспитать меня порядочной девушкой, на последние средства отправили в частную школу, где меня обучали хорошим манерам, осанке и правилам этикета, и мечтали, чтобы я выросла такой же, как все благородные леди… Но я всегда так осторожна в выборе новой семьи… вам ведь известно, что работа наша весьма тяжела, непредсказуема и порой опасна, и неизвестно, какие радости и горести ожидают молодую воспитанную леди за порогом чужого дома… И, если бы я не знала вашу прекрасную дочь и бедную тётушку, то, наверное, не решилась бы…

Артур знал, что способность человека делать правильный выбор зависит от того, насколько глубоки в нём корни убеждений и принципов. А в словах этой мисс Тёрнер было столько воодушевления и простосердечия, столько душевности и честности, да и выглядела она такой богобоязненной и кроткой, что сердце его дрогнуло и сдалось. Однако, холодный разум отца твёрдым голосом произнёс обратное:

– Итак, мисс Тёрнер, несмотря на ваш отличный опыт, до сих пор ничто не убедило меня в том, что вы именно тот человек, который нам нужен. Надеюсь, вы понимаете, что я не могу предложить вам работу, не видя рекомендаций…

– К глубокому сожалению для меня, сэр, вы правы… – тоскливо согласилась она.