Всему свое время

…Перед его глазами предстал отчётливый образ Эйрин… После ужасной и такой внезапной гибели Роуз он пребывал в уверенности, что ничего нового в его жизни уже никогда не случится… Потому что этого не могло быть. И вдруг ОНА, Эйрин! Как какой-то божественный дар свыше. Всего-то недавно, во время совместной прогулки, им было так интересно и уютно вместе, что не поддавалось никакому описанию. Он очень надеялся на то, что это впечатление было обоюдным. А она… она с таким воодушевлением рассказывала ему о своей жизни, что распрощавшись с ней, он начал в ту же самую минуту томиться по её звонкому голосу и душевным историям, отчётливо видя в каждом её движении повадки Роуз. И вот сейчас, когда они с Эйрин не виделись уже несколько дней, он опять нестерпимо грустил по ней, считая минуты до следующей встречи, время для которой наступало сегодняшним днём. Справедливости ради, он никогда не переставал скучать по ней, а сердце его тосковало по другому сердцу, что билось в её груди и непостижимым образом оказалось таким родным…

Он заехал за ней и она, такая весенняя и стройная, выпорхнула из дверей паба. Его душа, завидев её, тотчас же растворилась в ней без остатка и он, повинуясь неведомому побуждению, решился на отважный поступок, быстро поцеловав её в щёку и заблудившись при этом в запахе её волос, чей аромат был хорошо ему знаком. Ведь это лаванда, любимые духи его Роуз – он сам покупал их в день её рождения!

– Это English Lavender Atkinsons? – спросил он осторожно.

– Да… – с нескрываемым удивлением ответила та. – Но откуда вы знаете? Обычно мужчины плохо разбираются в парфюмерии. Я открыла их для себя не так давно, всего каких-то два года назад…

Хмелея от собственной смелости, неизвестности и отчаянной надежды, они, оставив припаркованный автомобиль у тротуара, радостно зашагали по улице, бросая друг на друга короткие, но такие восторженные взгляды, как это обычно происходит у влюблённых старшеклассников, сбежавших в кино с последних уроков. Чтобы, добравшись до кинозала, поскорее занять места на самом последнем ряду и, взявшись за руки, вместе строить там воздушные замки или уноситься в мечтах и грёзах в доселе неведомые им дали вместо вдумчивого созерцания предлагаемого киношедевра.

Они не успели дойти до вожделенного кинотеатра, как в кармане у Артура затрезвонил телефон. В голове промелькнуло – Мэрилин? или с работы? Входящий номер был ему неизвестен. И он тотчас ответил на звонок:

– Это Артур Смит. Я слушаю вас.

– Здравствуй, Артур! Прости, что отвлекаю тебя… – это был осипший голос, скорее женский, чем мужской, но такой хриплый, что Артур не смог сразу идентифицировать его. – Ты, конечно, не узнал меня… Это Лили… помнишь меня?

– Лили!!! – радостно воскликнул Артур. – Это вы?

– Это я! Ты мне как-то оставил свой телефон, на всякий случай… И вот он, кажется, наступил. – он уловил её сухой кашель и одышку на том конце провода. – Мне что-то плоховато, Артур.

– Вы где, Лили? Дома?

– А гдё мне ещё быть, дружок? Всё там же… в своём «хилтоне».

– Я приеду, Лили. Скоро. Держитесь! – на том конце послышались короткие гудки.

Тщательно и со вкусом разработанный им многообещающий маршрут для сегодняшнего свидания, что, похоже, так воодушевляло их обоих, теперь, после этого звонка, рушился на глазах как карточный домик. Но у Артура не было сожаления, как не было и доли сомнения по поводу правильности его решения. Ведь он, прежде всего, врач, и ему следует жить по инерции долга…

– Эйрин, прости, нам надо вернуться к машине… Скоро я познакомлю тебя с одной крайне интересной личностью… Ты не пожалеешь…

Когда они, спустя 20 минут, подъезжали к району, где жила цыганка, он сказал:

– Здесь какое-то загадочное место, Эйрин. Видишь вон тот супермаркет? Это местная достопримечательность. Лили, с которой ты сейчас познакомишься, недавно рассказывала мне, что в нём уже 5 лет творятся необъяснимые чудеса. Да-да, ты только не улыбайся, пожалуйста. Как только за кассу под номером 6 садится кассирша, так уже через несколько недель она беременеет. Повторяется всё с завидным постоянством. В итоге – 22 беременных женщины, родивших затем детей. Представляешь? Это же невероятно, неправда?! Касса под номером 6 постоянно занята, и устроится работать за ней просятся толпы бесплодных женщин… Смотри, вот эти передвижные домики принадлежат пэйви – «ирландским путешественникам». А вот и дом нашей Лили…

Они подходили к её жилищу на колёсах, и невольно стали свидетелями следующего зрелища. Из-за покосившегося деревянного забора, слева, выглядывал неопрятного вида вялый мужчина в помятом костюме и нечищеной, сильно изношенной обувью. У него была тёмная щетина, густые усы и глубоко посаженные маленькие глазки, а волосы его торчали из-под сильно засаленной шляпы давно немытыми космами. Весь его вид вызывал недоверие. На пороге стояла хозяйка дома – Лили – с красным от гнева лицом и перевязанным горлом. Она, прижав кулаки к своим бокам, кричала ему с хрипом в голосе:

– Говорю тебе нормальным языком, я болею. Поправлюсь, приходи…