Всему свое время

Мужчина тоже был не промах – шумный и невоспитанный. Он драл горло, настаивая на своём:

– А я говорю, что ты сначала погадаешь. Болеть будешь потом!

– Ты травы обкурился, что-ли? Забыл человеческий язык? Оставь меня в покое!

– Я не уйду, пока ты не раскинешь свои карты и не расскажешь мне обо всём, что увидишь… – продолжал настаивать тот, вылупив на цыганку свои злые, почти сатанинские глаза.

– Ну всё, мерзавец! Мое терпение лопнуло! Я знаю способ отвадить тебя от своего дома! Что пялишься? Женщину не видел? Убирайся! – она бесстрашно отражала его нападки.

– Упрямая старая ведьма! – горланил он, делая шаг в её сторону и в гневе размахивая руками.

– Что-о-о-о? Ведьма? Да пошел ты к дьяволу! Я никому не позволю так с собой обращаться! Проваливай, да неповадно тебе будет здесь появляться в другой раз! – она орала на незваного гостя так, что даже перепуганная крыса рванулась в дальний угол двора и спряталась где-то под перевёрнутым дырявым тазом. А потом вдруг что-то неистово зашептала на своём языке и, пошевелив пальцами руки – указательным и средним – показала ему «движущиеся ножки». Этот жест красноречиво говорил сам себя.

– Ну-ну, ты полегче… – мужчина, отчего-то внезапно оторопев, попятился назад, а колени его задрожали.

– Что, в штаны наложил? Иди причасти свою чёртову задницу… – и Лили победоносно топнула ногой.

Мужчина в молчаливом повиновении опустил голову и, не мешкая, убрался восвояси. И всем присутствующим на этом «представлении», даже наблюдательной крысе, спрятавшейся от гнева хозяйки дома под старым тазом, было очевидно, что первый акт спектакля был триумфально завершён.

– Не вижу ваших аплодисментов! Вы что, не оценили по достоинству мою игру? – первое, что спросила она, победоносно взглянув на Артура и его спутницу.

– Лили! Я был готов вытащить за шиворот этого неотёсанного мужика, которого не научили вежливо разговаривать с женщиной!

– Артур, хвалю, что сдержал себя и не вмешался в перебранку! – она перевела дыхание и гостеприимно пригласила их войти в дом. – Я и сама, как видишь, неплохо справляюсь с таким сбродом. Ты, кстати, знаешь, почему этот паскудник носит шляпу круглый год? Да потому что у него там, под ней, огромная лысина на голове. А он по этому поводу серьёзно переживает… – тут она, казалось, впервые за всё время посмотрела на Эйрин. Та с интересом наблюдала за всем происходившим. Их взгляды встретились и Эйрин, в знак приветствия, вежливо кивнула головой и поздоровалась. Та ответила ей тем же.

– Лили! Вы в порядке? – спросил Артур и дотронулся до её лба. – У вас, несомненно, температура.

– Дай Бог, не помру раньше срока, – успокоила она его, но тот уже открывал свой портфель, вынимая оттуда необходимые медикаменты вместе с электронным термометром и автоматическим тонометром.

– Глазам не верю! – успела шепнуть ему на ухо Лили в тот момент, когда Артур осматривал ей глотку, и при этом с одобрением посмотрела на него. – Да ты, дружок, серьёзно влюбился! И вы прекрасно смотритесь вместе! Ну наконец-то! Послушал таки старую Лили? Молодец!

Находясь в надёжных руках доктора, после ударной дозы аспирина, трёх чашек чая с лимоном, потения и кряхтения, Лили теперь почувствовала большой прилив сил и выглядела практически здоровой.

– Этот очень крепкий мочевой пузырь достался мне по наследству от тётки! Он может выдержать ещё три чашки чая, если понадобится. Всё, хватит мне отлёживаться! Встаю! – она наотрез отказывалась лежать на своём диване, сказав, что уже в состоянии вполне твёрдо стоять на ногах.

– Мне нельзя болеть, Артур! Сам знаешь, я без дела сидеть не могу. Я ожила с твоей помощью!

В этот момент к ней заявились посетители. Пожилая женщина в сопровождении молодой. По всему было заметно, что это мать и дочь. Старшая – худая, давным-давно утерявшая свою молодость, вся почти седая и бедно одетая женщина, она робко вошла в кибитку с печальным взглядом и скорбным выражением лица. Младшая была внешне похожа на неё. Она то робко озиралась по сторонам, то опускала голову, погружённая в мрачную задумчивость.

Лили, сняв с шеи тёплый шарф, который был на ней по причине недомогания, встретила их, как явление само собой разумеющееся. Было очевидно, что они знакомы.

– Лили, приветствую тебя! – начала беседу старшая из женщин и протянула к цыганке обе руки. – Помоги, прошу тебя!

– Что на этот раз, Анна? – сухо спросила цыганка.

– Дочь моя захворала, – она кивнула головой в сторону её спутницы.

– Прости, Анна. Я тоже хвораю. – она сухо закашляла и поднесла к лицу платок, чтобы вытереть нос. – Приходите в другой раз, приму…

– Это очень серьезно, Лили.

– Вот так всегда, Артур. – цыганка повернулась к доктору, – Для всех Лили – это обыкновенная рабочая лошадка, не больше и не меньше. И никто не подумает, что и ей иногда хочется тишины. Даже умереть спокойно, и то не дадут. У тебя, Анна, поразительная способность таскать за собой все свои нескончаемые проблемы… Может завтра придёте?