Всей землей володеть

— Я про то и молвил, — сказал с довольной улыбкой Олег, сознавая, что кипятился напрасно и что без Владимировых дружин ему в походе придётся туго. — А ты... Болеслав, Болеслав! Да ладно, Влада! Полно чело хмурить! — Он молодецки хлопнул Владимира по плечу. — Заутре ж и выступим. Вытрясем из чехов всё их злато!

Владимир вздыхал в ответ и продолжал сомневаться.

...Дальше события понеслись в каком-то бешеном, сумасшедшем круговороте. Сначала руссы осадили сильно укреплённый Оломоуц и взяли с горожан двести гривен серебра. Затем покорился Олегу и Владимиру Брно, которому тоже пришлось вдоволь попотчевать иноземных ратников. Четыре месяца ходили русские дружины по Чехии, беря выкуп с больших и малых городов. Жители сёл и деревень, не оказывая им никакого сопротивления, спешили спрятаться в леса и горы.

В Праге не на шутку перепуганный князь Вратислав лихорадочно размышлял, как оградить себя и свои земли от опасных непрошеных «гостей». Не найдя ничего лучшего, он послал людей в Краков искать мира с Польшей. Болеслав потирал руки.

Через несколько дней ляшский боярин с грамотой, на которой красовалась вислая печать с гордым орлом, отыскал лагерь Владимира и Олега.

Олег внимательно прочёл Болеславово послание, подозрительно, с прищуром оглядел разодетого в дорогие меха боярина с ног до головы и, усмехнувшись, сказал:

— Князь Болеслав просил нас помочь ему одолеть чехов. Что ж, мы согласились с сим и пришли сюда, по топерича Болеслав вдруг задумал мириться с Вратиславом без нашего ведома. Мало того, он ещё и грамоту к нам присылает, в коей велит уходить обратно на Русь. Но мы, руссы, не холопы Болеславовы. Пото передай, посол, князю свому, что грамоту еговую рву я в клочья! И впредь дабы не указывал мне твой князь, чего и как деять!

— Брат! Брат! — Владимир пытался удержать от глупости вконец разгневавшегося Олега. — Мир нужен нам не менее, чем ляхам и чехам! К чему препираться?! К чему ненужная гордость твоя?! Довольно кровь лить! Рать устала.

Корыстолюбивые воеводы, среди которых выделялся горластый Путята Вышатич, не дали ему договорить.

— Праведно баишь, князь Ольг! — дружно поддержали они Олега. — Нечего Болеславовы указы слушать! Пошли бить чехов!

«Слишком ещё слаб я тягаться с вами», — с грустью и досадой подумал Владимир, отлично понимая, что большинство дружинников, конечно же, будут на стороне Олега. Жажда наживы двигала ими в походе, заставляла с яростью рваться на стены крепостей, в гущу битвы, навстречу свисту стрел и лязгу окрещённых мечей...

Каждую ночь Владимир с воеводой Иваном выстраивал вокруг лагеря сторожи и тщательно наставлял воинов, чтобы они не смыкали очей и в любое мгновение были готовы отразить вражий натиск.

Олег смеялся над Владимиром.

— К чему ты сторожи опять выставил?! — говорил он. — Ну какому ж полоумному придёт в голову средь нощи, во тьме, напасть на нас? Не видать ить ни зги!

Однако вскоре оказалось, что молодой туровский князь не зря следовал советам опытного Ивана Жирославича и так усердно заботился об охране лагеря.

Тем вечером они разбили стан на равнине. Далеко на заходе белели покрытые снегом отроги Татр, с севера подступал стеной чёрный хвойный лес, на восход убегала змеёй широкая каменистая дорога.

— Во все глаза глядите! К кажному шороху прислушивайтесь! — наставлял воевода Иван выделенных в сторожу Тальца с Бусыгой. — Помните: часто от лености да от разгильдяйства человек погибает. А вы не токмо за ся — за всю рать, за честь и славу земли Русской ответ держите!

Отроки сидели на опушке леса, сжимая в руках острые копья.

Тишина царила вокруг; у обозов, выставленных вокруг лагеря, медленно прохаживались другие стражи.

Талец взглянул на небо. Звёзды мерцали жёлтыми огоньками посреди чёрной ночи. Вот Стожары[293] видны, вот Прикол-звезда[294], вот ковш Большой Медведицы.

Бусыга, держа в зубах тонкую былинку, говорил:

— Как возвернусь домой, невесту сыщу. Стану жить-поживать. Чай, ратный человек, не смерд. Сребро завсегда в калите звенеть будет. А тамо и детишки пойдут. Слышь, Талька! — тронул он Тальца за локоть. — Давай спать завалимся. Какие тут чехи! Те, которые и были, попрятались по горам да по лесам, яко зайцы трусливые.

— Нет, друже. Верно воевода баил.

Талец прислушался.

Почуялся вдруг ему в лесу тихий шорох. Вот будто ветка надломленная треснула, вот в кустах у опушки зашевелился кто-то, вот словно железо звякнуло.

— Пошли к воеводе! — Талец метнулся к вежам, поднимая людей.

...Стан руссов окружало плотное кольцо закованных в брони врагов. Вовремя Талец и Бусыга подняли тревогу.

Быстро построившись у обозов и шатров, руссы изготовились отразить нежданную ночную атаку.

В темноте Талец почти ничего не видел. Где-то рядом князь Владимир громким, уверенным голосом отдавал распоряжения и подбадривал их:

— Не робей, други! Ворог, он такожде нас не зрит! Станем же у обозов! Годин, крикни тамо! Бусыга, сюда ступай! На левом крыле — копья поворотите!