Врата судьбы

– Ну конечно, милочка, – сказала миссис Гриффин. – Как я вас понимаю… Насколько приятно бывает перечитать свои старые любимые книги! Например, «Пленника Зенды». Мне кажется, эту книгу читала еще моя бабушка. И, по-моему, я тоже однажды прочитала ее. Первая книга про любовь, которую мне позволили прочесть… Это было очень интересно. Очень романтично, знаете ли. Мои бабушка и мама не приветствовали чтение романов по утрам. Они называли их историями. По утрам полагалось читать историю или что-то не менее серьезное, а вот романы – чтение для удовольствия – разрешались только по вечерам.

– Я знаю, – сказала Таппенс. – Так вот, я нашла там массу интересных книг, которые хотела бы перечитать. Например, романы миссис Моулсворт.

– «Комната, украшенная гобеленами»? – немедленно среагировала миссис Гриффин.

– Да. Это одна из моих самых любимых.

– А мне всегда больше нравилась «Ферма на четырех ветрах».

– Она тоже там была. И несколько других. Очень много разных авторов. Так вот, когда я добралась до нижней полки, то подумала, что с ней что-то произошло. Кто-то сильно ее попортил – скорее всего, когда двигал мебель. В ней образовалась большая дыра, из которой я вытащила массу всякого мусора. В основном рваных книг, но среди них было и вот это.

И Таппенс достала что-то, небрежно завернутое в коричневую бумагу.

– Это именинный альбом, – пояснила она. – Старый именинный альбом. И в нем я наткнулась на ваше имя. Я помню, вы как-то сказали, что в девичестве вас звали Уинифред Моррисон, правильно?

– Да, милочка. Абсолютно правильно.

– Так вот, оно было написано в этом именинном альбоме. Так что я подумала, а вдруг вам понравится, если я принесу его вам. Наверное, там упоминаются многие ваши старые друзья и другие имена и вещи, которые могут доставить вам удовольствие…

– Как это любезно с вашей стороны, милочка. Я с удовольствием посмотрю его. Знаете, эти вещи из прошлого – старым людям всегда так приятно посмотреть на них… Вы очень внимательны.

– Он довольно потерт и сильно выцвел, – предупредила Таппенс, протягивая свою находку.

– Так, так, – произнесла миссис Гриффин. – Да, вы знаете, в те дни у каждого был свой именинный альбом. А вот после того, как я выросла, они куда-то исчезли. Должно быть, это один из последних. У всех девочек в моей школе были такие альбомы. Надо было написать свое имя в альбоме твоей подружки, а она писала свое в твоем. Ну, и так далее.

Старушка взяла альбом из рук Таппенс и стала читать.

– Боже, боже, – пробормотала она. – Я прямо-таки вернулась в детство. Да, ну конечно. Хелен Гилберт. Ну конечно. И Дейзи Шерфилд. Я ее помню. Она носила на зубах эту штуку – кажется, ее называли скобкой… Говорила, что не переносит ее. И Эди Краун с Маргарет Диксон… У большинства из них был очень красивый почерк. Лучше, чем у нынешней молодежи. Я, например, просто не могу читать письма своих племянников. Как будто они пишут иероглифами. Приходится догадываться, что они там поначеркали… Молли Шорт. Ну да, она заикалась – все опять возвращается…

– Наверное, многие из них… то есть я хотела сказать… – Таппенс замолчала, поняв, что чуть не ляпнула бестактность.

– Вероятно, вы хотели сказать, что большинство из них умерли, милочка? Что ж, вы правы. Большинство уже умерли. Но не все. Нет. Живо еще достаточно людей, с которыми я, как говорится, ходила в девочках. Но не здесь. Многие повыходили замуж и разъехались. Или за границу, если их мужья были военными, или совсем в другие города. Две из моих самых старых подруг живут в Нортумберленде. Да, да, все это исключительно интересно.

– В то время, я полагаю, здесь уже не было Паркинсонов? – спросила Таппенс. – Их имя нигде не упоминается.

– Нет, нет, это было уже после них. А вы что, хотите узнать что-то о Паркинсонах, милочка?

– Да, – призналась Таппенс. – Это просто любопытство и ничего более. Дело в том, что, разбирая книги, я заинтересовалась одним мальчиком, Александром Паркинсоном. А потом, гуляя в церковном дворе, заметила, что он умер очень молодым и его могила расположена прямо рядом с церковью, так что это подогрело мой интерес к нему.

– Да, он умер молодым, – сказала миссис Гриффин. – Все полагали, что все это очень грустно. Он был очень умным мальчиком, и все прочили ему блестящее будущее. Это была не болезнь – он отравился во время пикника, если я правильно помню. Так мне рассказывала миссис Хендерсон. Она много что помнит о Паркинсонах.

– Миссис Хендерсон? – Таппенс подняла глаза.

– А вы что, ничего о ней не знаете? Она находится в одном из этих домов для престарелых, знаете ли. Он называется «Луга». Миль двенадцать-пятнадцать отсюда. Вы должны съездить и повидать ее. Она, уверена, сможет многое рассказать вам о том доме, в котором вы живете. В те времена его называли «Ласточкиным гнездом», а сейчас как-то переименовали, так?

– В «Лавры».