Возвращение Короля

— Что до меня, так я их и не замечал, — вмешался Гимли, — только и думал что о предстоящем сражении. Здесь, у Пеларгира, стоял главный флот Умбара — полсотни больших кораблей и неисчислимое множество мелких суденышек. И многие из тех, кого мы преследовали, раньше нас достигли гавани и принесли с собой страх. Многие из больших кораблей снялись с якоря, ища спасения выше по Реке или на дальнем берегу. Но харадримы, прижатые к берегу, отчаянно и яростно сопротивлялись. Увидев нас, они рассмеялись: нас было мало, а у них еще сохранялась главная армия. Вот тогда-то Арагорн остановился и громко крикнул: «Теперь вперед! Призываю вас Черным Камнем!» И серое войско хлынуло, как прибой, заливая все, что было у него на пути. Я слышал слабые крики, отдаленные звуки рогов, ропот бесчисленных голосов — словно эхо какой-то давно забытой битвы из Темных Лет. Взметнулись бледные мечи, но я не знал, могут ли их лезвия разить, ибо казалось, что мертвым ни к чему другое оружие, кроме страха. Никто не смел противостоять им. Они взобрались на все корабли, прошли по воде даже на те, что успели отчалить: моряки от ужаса впали в безумие и прыгали за борт, кроме рабов, прикованных к веслам. Мы без пощады настигали своих разбегающихся врагов, топча их, как листья, и мчались, пока не достигли берега. И тут на каждый из оставшихся больших кораблей Арагорн послал по одному дунадану. Они успокоили пленников на борту, объявив, что отныне они свободны и не должны бояться.

Еще до того, как кончился темный день, никто уже не сопротивлялся нам: одни враги бежали, надеясь добраться до своих южных земель пешком, другие утонули. Я думаю: как странно и удивительно, что эти слуги Мордора побеждены страхом перед Тьмой и смертью. Собственное оружие обратилось против них.

— Действительно странно, — согласился Леголас. — Я посмотрел на Арагорна и подумал, каким ужасным и великим повелителем мог бы он стать, если бы взял Кольцо себе. Не зря Мордор боится его. Но душа его благородней, чем может вообразить Саурон: Арагорн — потомок самой Лютиен! Никогда не прервется эта линия, хотя и пройдут бесчисленные годы.

— Такие предсказания не гномьего ума дело, — сказал Гимли, — но Арагорн в тот день действительно показал свое могущество. Весь черный флот оказался в его руках. Он выбрал для себя самый большой корабль и взошел на него. Потом приказал трубить в трубы, захваченные у врага, и все призрачное войско отступило к берегу. Здесь стояло оно в безмолвии, едва различимое, лишь в глазах мертвецов отражалось красное пламя горевших кораблей. И Арагорн громко крикнул: «Слушайте слово потомка Исилдура! Ваша клятва исполнена. Возвращайтесь и больше не тревожьте долины! Уходите и успокойтесь!»

И тогда Король Мертвых, возглавлявший войско, сломал свое копье и отбросил обломки в стороны. Потом низко поклонился и повернулся. И все призрачное войско растаяло, как туман от неожиданного порыва ветра. Мне показалось, что я проснулся.

Той ночью мы отдыхали, а все остальные работали. Было освобождено много пленников и рабов — бывших жителей Гондора, захваченных при набегах. Собралось и большое количество людей Лебеннина и Этира. Прибыл со своими всадниками Ангбор из Ламедона. Теперь, когда исчез страх перед мертвецами, они пришли помогать нам и взглянуть на потомка Исилдура: слух о нем распространялся повсюду, как огонь в ночи.

Конец нашей истории близок. В течение вечера и ночи было подготовлено много кораблей, и на утро флот выступил. Теперь это кажется далеким прошлым, а ведь было только вчера, на шестой день после нашего отъезда из Данхэрроу. Арагорн очень боялся опоздать. «От Пеларгира до причалов Харлонда сорок две лиги, — сказал он. — Но мы должны прибыть к Харлонду завтра. Завтра или никогда!»

На веслах теперь сидели свободные люди, и работали они ожесточенно, и все же мы медленно плыли по Великой Реке, потому что шли против течения, хотя на юге оно не быстрое, вдобавок и ветер нам не помогал. На сердце у меня было тяжело, но Леголас внезапно рассмеялся: «Выше бороду, сын Дюрина! Сказано ведь: счастье скоро покидает, а добрая надежда — никогда!» Но он не сказал, какую надежду разглядел вдали. И когда пришла ночь, наши сердца сжались: далеко на севере мы увидели под облаками красный отблеск, и Арагорн сказал: «Минас-Тирит в огне!»

Однако в полночь надежда наша и впрямь окрепла. Опытные моряки из Этира, глядя на юг, говорили, что ветер дует с моря и погода меняется. На рассвете мы подняли паруса и поплыли быстрее. Остальное вам уже известно: мы прибыли в третьем часу утра, развернув большое боевое знамя. Это был великий день и великий час, что бы ни ожидало нас впоследствии.

— Что бы нас ни ожидало, великие подвиги никогда не канут в забвение, — подхватил Леголас. — Великим делом был проход по Тропам Смерти, но еще более великие дела ожидают нас. И может, в Гондоре никого не останется, чтобы воспеть их.