Возвращение Короля

Но что это?! Неожиданно в расцвете славы золотой королевский щит померк. Новое утро погасло. Тьма опустилась на поле. Лошади заржали. Люди падали с седел и лежали на земле.

— Ко мне! Ко мне! — кричал Теоден. — Вставайте, эорлинги! Не бойтесь Тьмы.

Но Снежная Грива в ужасе поднялась на дыбы, забила ногами в воздухе и с громким ржанием повалилась на бок: ее пронзила черная стрела. Король оказался под лошадью.

Громадная тень опускалась, точно падающее облако. Это было крылатое существо — птица, но больше всех других птиц, и оно было голое, без перьев и пуха. Его обширные крылья напоминали паутину между костяными пальцами, от него исходило зловоние. Может, это было существо из древнего мира, чьи родители, скрываясь где-то в забытых горах, дожили до этих дней и вывели в отвратительном гнезде своего птенца — воплощенное зло; а Темный Лорд взял его и кормил падалью, пока тот не стал больше всех летающих существ, и дал его своему слуге в качестве крылатого коня. Все ниже и ниже спускалась гигантская птица и наконец, сложив перепончатые крылья, издала хриплый крик и села возле упавшей Снежной Гривы, выпуская когти и вытягивая голую шею.

На птице верхом сидел всадник в черном, огромный и зловещий. На голове у него была корона, но между ее краем и одеждой не было ничего, кроме тусклого блеска глаз. Это был Глава назгулов. Он вернулся, вызвав своего крылатого коня, когда Тьма уже отступала. Он снова явился, неся с собой гибель, превращая надежду в отчаяние и победу в смерть. Он размахивал большой черной булавой.

Однако Теоден еще не всеми был покинут. Рыцари его лежали вокруг замертво; другие, не сумев справиться с безумием лошадей, были унесены ими прочь. Но один из рыцарей оставался здесь — юный Дернхельм, чья преданность была сильнее страха. Он плакал, потому что любил своего повелителя, как отца. Мерри, невредимый, прошел рядом с ним через всю атаку, но, когда пришла Тень, Виндфол в ужасе сбросил Мерри и теперь, обезумев, несся по равнине. Мерри полз на четвереньках, как оглушенный зверек, и такой ужас охватил его, что он ослеп и оглох.

«Слуга короля! Слуга короля! — вопило его сердце. — Ты должен остаться с ним! Ты сказал, что он будет тебе как отец!»

Но воля отказала ему: он весь дрожал, не осмеливаясь даже открыть глаза и оглянуться.

Потом сквозь тьму, охватившую сознание, ему послышался голос Дернхельма, но голос этот теперь казался странным и напоминал другой, женский, некогда слышанный голос.

— Убирайся, гнусная тварь, Повелитель Падальщиков! Дай мертвым покой!

Холодный голос ответил:

— Не становись между назгулом и его добычей! Или он не убьет тебя просто так. Он унесет тебя в дома плача, за пределы всякой Тьмы, где плоть твоя будет сожрана, а дрожащий разум предстанет нагим Безвекому Глазу.

Послышался звон меча, извлекаемого из ножен.

— Делай что хочешь. Но я помешаю, если смогу!

— Помешаешь мне? Глупец! Ни один живой муж не может помешать мне!

И тогда Мерри услышал звук, удивительный в такую минуту: Дернхельм рассмеялся, и его ясный смех был подобен звону стали.

— Но я не муж! Ты видишь женщину! Я Эовин, дочь Эомунда! Ты стоишь между мной и моим королем и родственником! Убирайся, если ты не бессмертен! Я убью тебя, посмей только притронуться к нему!

Крылатое существо зарычало на нее, но Дух Кольца не ответил, будто охваченный внезапным сомнением. Крайнее изумление победило страх Мерри. Он открыл глаза, и тьма отступила от него. В нескольких шагах от него находилась огромная птица, и все вокруг нее было во тьме: на птице сидел Глава назгулов, Тень Отчаяния. Немного левее, лицом к ним, стояла она — та, кого он называл Дернхельмом. Шлем упал с ее головы, и светлые волосы бледным золотом сверкали на ее плечах. Серые, как море, глаза смотрели твердо и жестоко, на щеках блестели слезы. В руке она держала меч и прикрывалась щитом от ужасных глаз врага.

Это была Эовин. В сознании Мерри вспыхнуло воспоминание о лице, которое он видел, когда уезжал из Данхэрроу, — лицо того, кто лишился надежды и ждет смерти. Жалость заполнила его сердце, и неожиданно проснулась медленно разгоравшаяся храбрость. Он сжал кулаки: она не должна умереть, такая прекрасная, такая отчаянная! Не должна умереть одна, оставшись без помощи!

Лицо врага было обращено не к нему, но Мерри по-прежнему не осмеливался двигаться, боясь, что на него упадет взгляд свирепых глаз. Мерри медленно пополз, но Черный Капитан обратил на него не больше внимания, чем на червя, копошащегося в грязи.

Внезапно крылатое существо взмахнуло крыльями, и подул зловонный ветер. Оно поднялось в воздух и с криком упало на Эовин, угрожая клювом и когтями. Она не отступила, девушка из Рохана, дочь королей, хрупкая, но прочная, как сталь, прекрасная и ужасная. Она нанесла сильный быстрый удар, искусный и смертоносный. Ударила по вытянутой шее, и отрубленная голова упала как камень. Огромное существо рухнуло, раскинув крылья. Эовин отскочила, и на нее упал рассветный луч, и волосы ее засверкали.