Возвращение Короля

Едва прозвучали колокола, возвестив начало дня, — звон их звучал насмешкой в беспросветной тьме, — как Пиппин увидел впереди, там, где стояли стены Пеленнора, тусклые огни. Часовой закричал — и все люди Города схватились за оружие. Время от времени видны были красные вспышки, и сквозь тяжелый воздух доносились глухие раскаты.

— Они взяли стену! — кричали люди. — Пробили в ней брешь! Они идут.

— Где Фарамир? — в отчаянии воскликнул Берегонд. — Не говорите, что он погиб!

Первые новости привез Гэндалф. С горстью всадников, сопровождавших в качестве охраны линию возов, он прискакал поздним утром. Возы были нагружены ранеными. Гэндалф немедленно отправился к Денетору. Повелитель Города находился в высоких покоях Белой Башни, с ним был Пиппин. Денетор пытался через тусклые окна разглядеть что-нибудь на севере, на юге и на востоке. Дольше всего смотрел он на север, прислушиваясь, будто какое-то древнее искусство давало ему возможность услышать топот копыт на далеких равнинах.

— Фарамир пришел? — спросил он.

— Нет, — ответил Гэндалф, — но он был жив, когда я уезжал. Он решил остаться с арьергардом, чтобы отступление через Пеленнор не превратилось в бегство. Возможно, он со своими людьми еще продержится какое-то время, но я сомневаюсь в этом. Он сражается со слишком сильным врагом. Пришел тот, кого я более всего опасался.

— Не... не Темный Лорд? — воскликнул Пиппин, в ужасе забыв о своем положении.

Денетор горько рассмеялся:

— Нет, пока еще нет, мастер Перегрин! Он придет лишь торжествовать надо мной, когда все будет кончено. Он использует других как свое оружие. Так поступают все великие властители, если они мудры, мастер халфлинг. Иначе почему бы я сидел в своей башне, смотрел, размышлял и ждал, лишившись даже своих сыновей? Я ведь еще способен владеть мечом!

Он встал, отбросил длинный черный плащ, и вот — под плащом оказались кольчуга и пояс с длинным мечом в черно-серебряных ножнах!

— Так я ходил когда-то и так впервые за много лет спал, — сказал он, — хотя тело мое с годами утратило былые силу и стать.

— Однако теперь самый свирепый из капитанов Повелителя Барад-Дура захватил внешнюю стену, — заметил Гэндалф. — Король Древнего Ангмара, страшный колдун, Дух Кольца, Глава назгулов, Копье Ужаса в руке Саурона, Тень Отчаяния.

— Значит, Митрандир, вы встретили достойного противника, — сказал Денетор. — Мне-то давно известно, кто Главный Капитан войск Башни Тьмы. Вы явились, чтобы сказать это? Или отступили, потому что столкнулись с более грозной силой?

Пиппин замер, опасаясь гневной вспышки Гэндалфа, но опасения его оказались напрасными.

— Может быть, и так, — спокойно ответил Гэндалф, — но испытывать нашу силу еще не время. Если справедливы сказанные в древности слова, не от руки мужа он падет, и судьба, ожидающая его, скрыта от мудрых. Но все же Капитан Отчаяния не движется впереди. Скорее он действует, руководствуясь вашими словами, и, оставаясь в арьергарде, гонит перед собой своих рабов. Я же пришел охранять раненых, которых еще можно вылечить, — продолжал Гэндалф. — Брешь в стене Раммас широка, и войско Моргула скоро прорвется во многих участках. И вот еще для чего, главным образом, я пришел: скоро начнется битва на полях. Нужно приготовить вылазку, собрать всадников. В этом единственная наша надежда, только в этом Враг еще уступает нам: мало у него лошадей.

— И у нас их немного. Сейчас очень кстати было бы прибытие всадников Рохана, — сказал Денетор.

— Но скорее мы увидим прибытие других, — заметил Гэндалф. — К нам явились беженцы с Кайр-Андроса. Остров пал. Вторая армия, выступившая из Черных Ворот, пересекает Реку севернее.

— Некоторые принимают вас, Митрандир, за мастера дурных известий, — сказал Денетор, — но для меня и это уже не новость: я узнал об этом накануне вечером. Что касается вылазки, то я уже думал о ней. Пойдемте вниз!

Время шло. Наконец зрители на стенах увидели отступление остатков защитников брода. Маленькие группы усталых и израненных людей вначале прибывали в беспорядке, некоторые бежали, как будто за ними гнались. На востоке мерцали едва заметные огни. Теперь казалось, что они ползут по равнине. Горели дома и амбары. Потом образовались маленькие реки огня и потекли по равнине, направляясь к широкой дороге, соединяющей ворота Города с Осгилиатом.

— Враг наступает, — говорили люди. — Стена прорвана. Они прошли через бреши. Они несут с собой факелы. Где же наши?

Приближался вечер; было так темно, что даже самые зоркие в цитадели мало что могли разглядеть на полях, кроме нарастающих числом пожаров и огненных линий, которые вытягивались в длину и двигались всё быстрее. Наконец примерно в миле от Города появилась группа людей в относительном порядке — они шли, а не бежали и держались вместе.

Наблюдатели затаили дыхание.

— Там должен быть Фарамир, — говорили они. — Его слушаются люди и лошади. Он там!