Возвращение Короля

Но однажды — в течение многих недель он был слишком занят, чтобы думать о своих приключениях, — он вспомнил о подарке Галадриэли. Достал ящичек, показал остальным путешественникам — так их теперь называли — и попросил у них совета.

— Я все гадал, когда ты о нем вспомнишь, — сказал Фродо. — Открывай!

В ящичке оказался серый порошок, а в нем семечко, похожее на маленький орешек в серебряной скорлупке.

— Что мне с ним делать? — спросил Сэм.

— Пусти по воздуху в ветреный день, и пусть работает, — посоветовал Пиппин.

— Над чем? — спросил Сэм.

— Выбери одно место и посмотри, что будет с растениями на нем, — посоветовал Мерри.

— Но я уверен, что Леди не понравилось бы, если бы я использовал его только для своего сада, когда теперь так много пострадавших, — сказал Сэм.

— Используй этот подарок в своей работе, Сэм, — сказал Фродо. — И используй бережно. Его здесь немного, а я думаю, что каждая его песчинка ценна.

И вот Сэм сажал отростки там, где раньше были деревья, и бросал в почву у корней каждого немного порошка. С этой работой он обошел весь Шир, но особое внимание уделял Хоббитону и Байуотеру. В конце концов у него осталось немного порошка. И тогда он отправился к камню Трех Фартингов, который находится в самом центре Шира, и бросил остаток порошка в воздух. А маленький серый орешек посадил на Званом Поле, там, где некогда росло дерево Бильбо. Его очень интересовало, что из этого получится. Всю зиму он усмирял свое нетерпение и старался удержаться от постоянного посещения этого места.

Весна превзошла самые смелые его надежды. Посаженные им деревья принялись и начали стремительно расти, как будто торопились за год достичь двадцатилетнего возраста. На Званом Поле появилось прекрасное новое дерево с серебряной корой и длинными листьями. В апреле оно покрылось золотыми цветами. Это был маллорн, и он приводил в изумление всех соседей. В последующие годы это огромное прекрасное дерево пользовалось широкой известностью и любопытные приходили издалека, чтобы взглянуть на него — единственный маллорн к западу от гор и к востоку от Моря и один из прекраснейших в Мире.

Год 1420 в Шире был необыкновенным. Не только ярко светило солнце и выпало достаточно дождей, но во всем чувствовались достаток, богатство и преуспевание, отблески красоты, которой не дано видеть смертным и которая давно ушла из Средиземья. Дети, рожденные или зачатые в этом году — а их было множество, — росли красивыми и сильными, и у большинства из них были золотые волосы, что раньше у хоббитов встречалось довольно редко. Фрукты и ягоды созрели в таком изобилии, что молодые хоббиты чуть не купались в землянике со сливками. А позднее они сидели на лужайках под сливовыми деревьями и ели плоды, складывая косточки до тех пор, пока их куча не вырастала, как маленькая пирамида или груда вражеских черепов, а потом разрушали ее. И никто не болел, и все были довольны, кроме тех, кому приходилось косить траву.

В Саутфартинге хорошо уродился виноград, а урожай листа был поразителен. И повсюду было столько зерна, что в пору жатвы все амбары переполнились. А пиво 1420 года вспоминалось долго и вошло в пословицу. Еще поколение спустя можно было услышать, как старик в гостинице, выпив добрую пинту эля, отдавал кружку и говорил со вздохом:

— Ах, хорошо, в точности как четыреста двадцатого!

Сначала Сэм вместе с Фродо оставался у Коттонов. А потом, когда Новая улица была отстроена, он переселился туда с Гаффером. Ко всем своим прочим трудам он занимался очищением и ремонтом Бэг-Энда. И ему часто приходилось ездить по Ширу из-за своих лесовосстановительных работ. Поэтому его не было дома в начале марта и он не знал, что Фродо заболел. Тринадцатого марта фермер Коттон нашел Фродо в постели. Фродо сжимал белую жемчужину, висевшую на цепочке у него на шее, и, казалось, бредил.

— Оно ушло навсегда, — говорил он, — и теперь все темно и пусто.

Но болезнь прошла, и, когда двадцать пятого вернулся Сэм, Фродо ему ничего не сказал. Тем временем Бэг-Энд привели в порядок, Мерри и Пиппин привезли из Крикхоллоу прежнюю мебель и все имущество, и вскоре старая нора выглядела так, будто ничего и не менялось.

Когда все было готово, Фродо спросил:

— Когда же ты поселишься у меня, Сэм?

Сэм неуверенно посмотрел на него.

— Если не хочешь, не надо, — прибавил Фродо. — Но, ты знаешь, здесь твой старик был бы рядом, и вдова Рамбл за ним отлично присматривала бы.

— Дело не в этом, мастер Фродо, — сказал Сэм и покраснел.

— А в чем же?

— В Рози, в Рози Коттон. Ей не нравятся эти мои разъезды, но она ничего не говорит. А я, пока был занят, тоже молчал, потому что хотел сначала закончить работу. А теперь я поговорил с ней, и она мне сказала: «Ну, мы зря потратили целый год, так зачем же тянуть дальше?» «Зря потратили? — переспросил я. — Вот уж не сказал бы». Хотя ведь прекрасно понял, что она имела в виду. И чувствую, что разрываюсь пополам.