Возвращение Короля

К общему изумлению, вокруг тела Сарумана собрался серый туман и медленно поднялся на большую высоту, как столб огня. Большая, завернутая в саван фигура нависла над холмом. Она дрожала, глядя на запад. Но с запада подул холодный ветер, призрак покачнулся и со вздохом растаял.

Фродо с ужасом и жалостью смотрел на тело, и ему показалось, что в нем происходят быстрые изменения. Лицо сморщилось, и вскоре лишь тонкая черная кожа обтягивала череп.

Подняв кусок грязной ткани, лежавший рядом, Фродо закрыл им тело и отвернулся.

— Вот и все, — сказал Сэм. — Страшный конец, и лучше бы я его не видел. Но может, так оно и лучше.

— Надеюсь, что это конец и войне, — сказал Мерри.

— Я тоже, — проговорил Фродо и вздохнул. — Самый последний удар. И только подумать, что он упал здесь, у самой двери Бэг-Энда. Во всех своих страхах и надеждах ничего подобного я не мог вообразить.

— А я не стал бы говорить о конце, пока мы не расчистим всю грязь, — сказал Сэм угрюмо. — Ох и много же времени и труда уйдет на это!

Глава IX Серая Гавань

Очищение действительно потребовало большого труда, но, вопреки опасениям Сэма, гораздо меньше времени. На следующий день после сражения Фродо поехал в Майкл-Дельвинг и освободил из тюремных нор пленников. И первым, кого он там встретил, оказался бедняга Фредегар Болджер, уже не Фэтти. Он попался, когда разбойники захватили отряд восставших, который он вел из укрытия в холмах Скари.

— Лучше бы ты отправился с нами, бедный старина Фредегар! — сказал Пиппин, когда Болджера принесли, слишком слабого, чтобы ходить.

Болджер открыл глаза и предпринял доблестную попытку улыбнуться.

— Кто этот юный гигант с громким голосом? — прошептал он, — Неужели маленький Пиппин? Какой же теперь у тебя размер шляпы?

Тут была и Лобелия. Бедняжка, она выглядела очень старой и худой, когда ее вывели из темной тесной норы. Она настояла на том, чтобы идти самостоятельно. И ее так приветствовали, так восторженно хлопали и кричали, когда она появилась, опираясь на руку Фродо, по-прежнему сжимая свой зонтик, что она была тронута и даже расплакалась. Никогда в жизни она не была так популярна. Но известие о смерти Лото сразило ее, и она не захотела возвращаться в Бэг-Энд. Она вернула его Фродо и уехала к своим родственникам Брейсгердлам из Хардботтла. 

Когда следующей весной старушка умерла — в конце концов, ей было больше ста лет, — Фродо был удивлен и сильно тронут: все имущество, и свое, и Лото, она завещала ему с условием, чтобы он помогал бездомным хоббитам. Так закончилась семейная вражда.

Старый Уилл Витфут дольше всех находился в тюремных норах, и, хотя, вероятно, с ним обращались не так плохо, как с остальными, ему потребовалось много времени, чтобы восстановить силы, прежде чем он снова смог исполнять обязанности мэра. Фродо согласился быть его заместителем, пока мастер Витфут не придет в норму. Единственное решение, которое он принял в качестве заместителя мэра, касалось возвращения ширрифов к их прежним числу и функциям. Задача поиска оставшихся в Шире разбойников была возложена на Мерри и Пиппина, и они отлично с ней справились. Южные отряды, узнав о битве при Байуотере, разбежались, не оказывая сопротивления тэйну. К концу года их всех переловили и выслали за пределы Шира.

Тем временем закипела восстановительная работа, и Сэм был очень занят. Хоббиты могут трудиться как пчелы, когда это необходимо. К услугам Сэма были руки тысяч добровольцев всех возрастов, от маленьких, но проворных рук юношей и девушек до стариковских — высохших и огрубевших. К началу июля от новых домов ширрифов и других построек людей Вождя не осталось ни одного кирпичика: все пошло на ремонт старых нор, в итоге сделавшихся еще уютнее и суше. В бараках, амбарах и старых норах были найдены устроенные разбойниками запасы добра: провизии и даже пива. Особенно богатые склады были в туннелях Майкл-Дельвинга и в старых карьерах Скари. Поэтому июль встретили с большей радостью и надеждой, чем ожидали.

Первое, что предприняли в Хоббитоне еще до сноса новой мельницы, была очистка холма и Бэг-Энда и восстановление Бэгшот-Роу. Песчаный карьер засыпали, заровняли и превратили в сад. В южном откосе холма выкопали новые норы и выложили их кирпичом. Старик Гаффер вернулся в нору номер три.

Он часто говорил, не заботясь о том, слышат его или нет:

— Злой ветер никому не приносит добра, как я всегда говорил, но все хорошо, что хорошо кончается!

Были некоторые споры о том, как назвать новую улицу. Предлагались названия «Сады Битвы» и «Лучший Смайле». Но все же в соответствии с хоббитским здравым смыслом ее назвали Новой улицей. А байуотерцы шутливо именовали ее Концом Шарки.

Хуже всего обстояло дело с деревьями: по приказу Шарки их безжалостно вырубали по всему Ширу. И Сэм горевал из-за этого больше всех. Эту рану залечить было по-настоящему трудно, и Сэм понимал, что лишь его далекие потомки увидят Шир таким, каким был он раньше.