Возвращение короля

Сэм смотрел на Ородруин – Гору Огня. Время от времени где-то в глубинах ее пепельного конуса разогревались печи и с гулким ревом и шумом выбрасывали из расселин на склонах горы потоки раскаленной лавы. Одни пылая текли по большим каналам к Барад-Дуру, другие торили извилистый путь по каменистой равнине, пока, остынув, не замирали, точно скрюченные драконьи туши, в муках извергнутые землей. Именно в такой час, в час родин, Сэм увидел Гору Судьбы и ее огни, скрытые высоким Эфель-Дуатом от тех, кто взбирался по западной тропе. Теперь эти огни, отражаясь в голых каменных склонах, окрашивали их в цвет крови.

Сэм застыл, ообъятый ужасом, ибо в этом страшном свете увидал наконец слева от себя башню Кирит-Унгол во всей ее силе. Рог башни, который хоббит видел с другой стороны, был лишь ее вершиной. Восточная стена тремя большими ярусами поднималась из глубины, с далекого уступа горного склона, а тыльная, обращенная к большому утесу, вырастала над ним выступающими островерхими угловыми башнями, которые громоздились одна над другой, утончаясь кверху. Их отвесные стены, искусно сложенные из камня, смотрели на северо-восток и юго-запад. Близ нижнего яруса, двумя сотнями футов ниже того места, где стоял Сэм, укрепленная стена окружала узкий двор. Его ворота (в ближней, юго-восточной стене) выходили на широкую дорогу, которая тянулась по самому краю пропасти и наконец, повернув на юг, петляя уходила вниз, во тьму, на соединение с дорогой, идущей через Моргульский перевал, а потом через неровное ущелье, прорезающее Моргаи, – в долину Горгорота и дальше, в Барад-Дур. Узкая верхняя тропа, на которой стоял Сэм, по лестницам и крутым спускам быстро сбегала к главной дороге под хмурыми стенами у входа в башню.

И вдруг, разглядывая крепость, Сэм едва ли не с содроганием понял, что она построена не для защиты Мордора, но для защиты от Мордора. И верно: то было детище древнего Гондора, восточный форпост обороны Итилиена, построенный в ту пору, когда, заключив Последний Союз, люди Запада внимательно следили за приютом зла, землей Саурона, где по-прежнему таились его создания. Но Кирит-Унгол постигла участь Нархоста и Кархоста, башен-Клыков: бдительность гондорцев ослабла, предательство отдало эту башню Повелителю Духов Кольца, и уже долгие годы ее удерживали порождения зла. Вернувшись в Мордор, Саурон нашел башню полезной: у него было мало слуг, но много рабов, которых требовалось держать в страхе, и главной его целью, как и в старину, оставалось препятствовать бегству из Мордора. А окажись противник столь безрассуден, чтобы попробовать тайно проникнуть в эту землю, башня послужила бы непреодолимой преградой для тех, кто обманул бдительность Моргула и Шелоб.

Теперь Сэм с удручающей ясностью понял всю безнадежность попытки спуститься вниз на виду у множества окон и бдительно охраняемых ворот. И даже если бы он проделал это, все равно не сумел бы уйти далеко по хорошо охраняемой дороге: даже черные тени, залегшие глубоко, там, куда не доставало красное зарево, не надолго укрыли бы хоббита от прекрасно видящих в темноте орков. Спуск представлялся отчаянным и безнадежным предприятием, однако задача Сэма была гораздо труднее: не просто улизнуть от стражей ворот и скрыться, но одному войти в Мордор.

Мысли хоббита обратились к Кольцу, но не нашли успокоения, лишь ужас и ощущение опасности. Едва завидев Гору Судьбы, пылавшую далеко впереди, Сэм понял, что его Ноша стала иной. Вблизи от огромных печей, где его выковали в глубокой древности, Кольцо обрело огромную силу, стало свирепым и непокорным, послушным лишь могучей воле. Хотя Сэм не надевал Кольца и оно висело на цепочке у него на шее, хоббит, стоя там, почувствовал, что вырастает, словно одетый собственной громадной искаженной тенью, – зловещая, страшная угроза вставала над стенами Мордора. Сэм понимал, что теперь перед ним лишь два пути: воздержаться от использования Кольца, хотя оно будет мучительно искушать его, или объявить его своим, бросив вызов силе, что гнездится в темной крепости за долиной Теней. Кольцо уже искушало хоббита, подтачивая волю и разум, безумные фантазии возникали в его мозгу – он видел Сэмвайса Могучего, героя эпохи: с пламенеющим мечом шагал тот по темной земле, и на его зов спешили армии, с ними он шел на Барад-Дур. Затем тучи рассеивались, сияло солнце, и долина Горгорот по слову Сэмвайса превращалась в цветущий сад. Только надень Кольцо, объяви его своим – и все сбудется...

В этот час испытания Сэму помогла выстоять главным образом любовь к хозяину. Но где-то глубоко в нем, непобежденный, жил и хоббичий здравый смысл: в глубине души Сэм знал, что мелковат для такого Бремени, даже если его видения и не были простым обманом. Маленький сад свободного садовника – вот все, о чем он мечтал. Ему не нужен был сад, раздутый в целое королевство, он умел работать лишь своими руками, а не чужими.