Возвращение короля

Из наречий Старейших в этой книге упоминаются два: язык высокорожденных эльфов, или квеньянский, и язык серых эльфов, или синдаринский. Язык высокорожденных эльфов – это древнее наречие Эльдамара-за-Морем, которое легло в основу первой письменности. Он перестал быть живым языком и превратился в своеобразную «эльфийскую латынь», по-прежнему используемую в торжественных церемониях, сказаниях и песнях высокорожденными эльфами, которые на исходе Первой эры вернулись в изгнание, в Средиземье.

Язык Серых эльфов, родственный квеньянскому, был языком тех Старейших, которые, добравшись до берегов Средиземья, не уплыли за море, а задержались в приморской стране Белерианд. Там их королем стал Тингол Серый Плащ из Дориата, и в долгих сумерках их язык изменился, ибо юдоль смертных меняет все, и стал сильно отличаться от речи Старейших за Морем.

Изгнанники, живя среди более многочисленных Серых эльфов, усвоили для повседневного употребления синдаринский, и с того времени он стал языком всех тех эльфов и их повелителей, что участвуют в нашем рассказе. Ибо все они принадлежали к расе Старейших, хотя народ, которым они правили, относился к меньшим расам. Самого благородного происхождения была госпожа Галадриель из королевского дома Финарфина, сестра Финрода Фелагунда, короля Нарготронда. В сердцах изгнанников жило вечное, не угасающее стремление к Морю; в сердцах серых эльфов оно дремало, но, раз пробудившись, уже не могло уняться.

О людях

Вестрон был языком людей, обогащенным и смягченным под влиянием эльфов. Изначально на нем говорили те, кого Старейшие называли атани, или эдайнами – «отцами людей», особенно племена трех Домов Друзей Эльфов, пришедших на запад, в Белерианд, еще в Первую эру и помогавших Старейшим в войне Великих Камней против Темной Силы Севера.

После свержения Темной Силы (Белерианд при этом был почти полностью разрушен и затоплен) друзьям эльфов в награду разрешили уплыть за Море, точно Старейшим. Но так как им было запрещено появляться в королевстве Бессмертных, что посреди моря, западнее всех людских земель, для них воздвигли большой остров. Назвали его Нуменором (Западной землей). Большая часть друзей эльфов переселилась в Нуменор, и там они стали великими и могущественными – прославленными моряками, хозяевами множества кораблей. Они были прекрасны и высоки и жили втрое дольше людей Средиземья. То были нуменорцы, владыки людей, которых эльфы назвали дунаданами.

Дунаданы единственные из человеческих племен знали эльфийский язык и пользовались им; их отцы научились синдаринскому и передавали его детям, как передают сказания, почти не меняя его с течением лет. А нуменорские мудрецы знали и квеньянский – язык высокорожденных эльфов – и ценили его более всех языков, и на нем дали названия многим местам славы и почета, а также многим славным и царственным людям. [86]

Но родным языком нуменорцев оставался древнее наречие людей – адунаикский, и впоследствии их короли и повелители вернулись в своей гордыне к этому языку, отвергнув эльфийский; верными эльфийскому остались лишь те немногие, кто сохранял дружбу со Старейшими. В годы своего могущества нуменорцы устроили на западном побережье Средиземья множество крепостей и гаваней для своих кораблей. Одной из главных был Пеларгир близ устья Андуина. Там люди говорили на адунаикском, который, смешавшись со словами из речи меньших племен, стал общим и распространился вдоль всего побережья среди тех, кто общался с нуменорцами.

После падения Нуменора Элендиль вновь увел уцелевших друзей эльфов к северо-западным берегам Средиземья. Там было много людей, в чьих жилах текла нуменорская кровь или доля нуменорской крови, но мало кто из них помнил эльфийскую речь. В конечном счете выходит, что дунаданов с самого начала было очень мало, гораздо меньше, чем тех, среди кого они жили и кем правили, наделенные высоким происхождением, долгой жизнью, большой властью и мудростью. Поэтому для ведения дел с другими народами и для управления своими владениями они использовали общий язык, но усложнили и обогатили его множеством слов, заимствованных из эльфийских языков.

В дни нуменорских королей этот облагороженный вестрон чрезвычайно широко распространился даже среди их врагов; он все чаще и шире использовался самими дунаданами, так что ко времени Войны Кольца эльфийский язык знали в Гондоре лишь немногие и его употребление с каждым днем сокращалось. Эти немногие жили главным образом в Минас-Тирите и его окрестностях, а также в земле вассальных князей Дол-Амрота. Однако названия большинства местностей и имена людей в Гондоре имели эльфийские формы и значение. Происхождение некоторых названий забыто; это, несомненно, остатки языка, существовавшего до того, как нуменорские корабли поплыли по Морю: таковы названия Умбар, Арнах и Эрех, а также названия гор Эйленах и Риммон. Того же рода и название Форлонг.