Возвращение короля

— Да, и чем скорее, тем лучше, — согласился Мерри. — Да построже! Он отвечает за появление этих разбойников и за все причиненное ими зло.

Фермер Коттон собрал эскорт из двух дюжин крепких хоббитов. — Это только предположение, что в Бэг-Энде нет больше разбойников, — сказал он. — Мы точно не знаем. — И они пешком отправились в Бэг-Энд. Впереди шли Фродо, Сэм, Мерри и Пиппин.

Пришло одно из самых печальных мгновений их жизни. Впереди поднялась большая дымовая труба. И когда, минуя ряд новых домов, выстроившихся вдоль обочин дороги, хоббиты приблизились к старому поселку, они увидели новую мельницу во всем ее безобразии: большое кирпичное здание, перегородившее ручей и наполнявшее его грязью и зловонием. Все деревья вдоль Приреченской дороги были спилены.

Перейдя через мост, они глянули на холм – и ахнули. Даже то, что Сэм видел в Зеркале, не подготовило его к такой картине. Старый амбар на западной стороне снесли, и его место занял ряд приземистых просмоленных бараков. Все каштаны были вырублены. Живые изгороди выкорчеваны. По всему голому вытоптанному полю в беспорядке стояли большие повозки. Посреди Бэгшот-Роу зияли песчаный и гравийный карьеры. Бэг-Энд за ними не был виден из-за скопления больших хижин.

— Срубили! — горестно охнул Сэм. — Срубили Праздничное Дерево! — И он указал туда, где когда-то высилось дерево, под которым произносил свою прощальную речь Бильбо. Теперь оно – высохшее, с отрубленными ветвями – лежало в поле. То была последняя капля: Сэм не сдержался и залился слезами.

Конец им положил смех. Смеялся угрюмый хоббит, стоявший у низкой стены мельничного двора. У него было грязное лицо и черные руки. — Не нравится, Сэм? — с издевкой спросил он. — Ты всегда был чересчур жалостливым. А я-то думал, ты уплыл на кораблях, о которых всегда болтал – паруса, паруса. Чего ты вернулся? У нас в Шире теперь хватает работников.

— Вижу, — ответил Сэм. — Некогда умыться, зато вдоволь времени, чтоб подпирать стены. Послушай, мастер Сэндимен, у меня немалый счет в этой деревне, так хватит скалиться, а то как бы зубки не поломались.

Тэд Сэндимен сплюнул за стену. — Ха! — сказал он. — Ты не посмеешь меня тронуть, я друг Хозяина. А вот он-то тебя точно тронет, коли будешь тут пасть разевать.

— Не трать слов на дурака, Сэм! — сказал Фродо. — Надеюсь, немногие хоббиты похожи на него. Худшего вреда люди не могли бы причинить.

— Ты грязнуля и невежа, Сэндимен, — сказал Мерри. — И не очень бойко соображаешь. Мы идем на холм как раз, чтобы вышвырнуть оттуда твоего драгоценного Хозяина. С его людьми мы уже разделались.

Тэд разинул рот, впервые заметив эскорт, который по знаку Мерри начал переходить мост. Юркнув на мельницу, он выбежал с рогом и громко затрубил.

— Побереги силы! — засмеялся Мерри. — Лучше я... — И, подняв свой серебряный рог, затрубил, и звонкий голос полетел над холмами. И норы, лачуги и обветшалые дома Хоббитона откликнулись: множество хоббитов выбежало оттуда и с громкими радостными криками устремилось следом за отрядом к Бэг-Энду.

В конце аллеи отряд остановился, а Фродо и его друзья продолжали подъем. Наконец они пришли на некогда любимое место. В саду теснились лачуги и сараи, некоторые – так близко к окнам, что загораживали свет. Повсюду лежали груды мусора. Дверь изрублена, дверной колокольчик сорван. Стук в дверь ни к чему не привел. В конце концов хоббиты толкнули ее, и дверь поддалась. Они вошли. Внутри царили грязь и беспорядок. Отвратительно пахло. Похоже, там уже давно никто не жил.

— Где прячется этот жалкий Лото? — недоумевал Мерри. Они обыскали все комнаты и не нашли никого, кроме крыс и мышей. — Не пошарить ли в сараях?

— Хуже, чем в Мордоре! — сказал Сэм. — Гораздо хуже. Говорят, от беды в дому не запрешься, и вот она, беда: ведь ты помнишь свой дом таким, каким он был когда-то.

— Да, это Мордор, — согласился Фродо. — Его работа. Саруман все время служил ему, даже тогда, когда думал, будто действует в собственных интересах. И те, кого Саруман обманул, как Лото, – тоже.

Мерри в отчаянии и отвращении огляделся. — Идемте отсюда! — сказал он. — Знай я, каких Саруман наделает бед, я своим кисетом закупорил бы ему глотку.

— Несомненно, несомненно! Но вы этого не сделали, и потому у меня есть возможность приветствовать вас в родных стенах. — У двери стоял сам Саруман. Он выглядел сытым и довольным, глаза блестели от злорадного веселья.

Внезапно Фродо осенило. — Шарки! — воскликнул он.

Саруман засмеялся. — Значит, вы слышали это имя? Так меня называли мои люди в Исенгарде. Должно быть, в знак восхищения. [6] Но, очевидно, вы не ожидали увидеть меня здесь.

— Не ожидал, — сказал Фродо. — Однако мне следовало догадаться. Гэндальф предупреждал меня, что вы еще способны навредить.