Вот так мы теперь живем

– Даже будь он стар, как Адам, это ничего бы не изменило. Вы не женитесь на Мари, и выбросьте всю затею из головы. – При этих словах великий человек еще немного нахмурился. – Слушайте меня. Она выйдет за лорда Ниддердейла. Она была с ним помолвлена до того, как вы впервые ее увидели. Что вы рассчитываете получить?

Сэру Феликсу не хватило отваги сказать, что он рассчитывает получить любимую девушку. Однако Мельмотт ждал ответа.

– Полагаю, это старая история, – сказал баронет.

– Именно, старая история. Вы хотите получить мои деньги, она хочет выйти за вас только потому, что ей велели выйти за другого. Вам нужны средства к существованию, вот что вам нужно. Скажите прямо. Этого вы хотите? Когда мы придем к взаимопониманию, я помогу вам заработать деньги.

– Разумеется, я не очень богат, – сказал Феликс.

– Насколько я знаю, ваши дела обстоят хуже некуда. Дайте мне письменное обещание, что отказываетесь от Мари, и вы не будете нуждаться в деньгах.

– Письменное обещание!

– Да, письменное обещание. Я ничего не даю даром. Я помогу вам распорядиться акциями так выгодно, что вы сможете жениться на любой другой девушке – или жить холостяком, если это вам больше по душе.

Такое предложение стоило обдумать. Семейная жизнь как таковая сэра Феликса не привлекала. Несколько лошадей в Лейтоне, Руби Рагглз или другая красотка и ночи в «Медвежьем садке» были ему больше по вкусу. И, кроме того, он хорошо помнил про опасность получить жену без денег. У Мари, разумеется, был собственный план касательно записанного на нее капитала, но Мари может ошибаться – или даже врать. Надежный способ получить деньги, не женясь на Мари, более чем устроил бы сэра Феликса. Но с другой стороны, Мельмотт тоже может врать.

– Кстати, мистер Мельмотт, – сказал сэр Феликс, – можно мне получить у вас мои акции?

– Какие акции? – Нахмуренный лоб нахмурился еще больше.

– Вы не помните? Я дал вам тысячу фунтов и должен был получить десять акций.

– По этому поводу вам нужно прийти в соответствующий день в соответствующее место.

– Когда соответствующий день?

– Двадцатое число каждого месяца, если не ошибаюсь.

Сэр Феликс посмотрел на него в упор. Сегодня было двадцать первое.

– Однако какая разница? – продолжал мистер Мельмотт. – Вам нужно немного денег?

– Да, – ответил сэр Феликс. – Мне многие должны, но с них трудно получить долг.

– Это говорит об игре, – заметил Мельмотт. – Думаете, я отдам дочку за картежника?

– Ниддердейл играет не меньше меня.

– У Ниддердейла есть собственность, которую ни он, ни его отец не могут пустить на ветер. Но не глупите, не спорьте со мной, вы ничего этим не добьетесь. Если вы сейчас напишете письмо…

– Что? Письмо Мари?

– Нет, вовсе не Мари, а мне. Она его не увидит. Если вы это сделаете, я буду вам помогать, и вы разбогатеете. А если вам нужна пара сотен, я выпишу чек до того, как вы отсюда уйдете. Имейте в виду, если моя дочь выйдет за вас, даю вам слово джентльмена, она не получит и шиллинга. Я тут же составлю завещание и отпишу все больнице Святого Георгия. Мое решение крепко.

– А вы не можете сделать так, чтобы я получил мои акции до двадцатого числа следующего месяца?

– Я этим займусь. Возможно, смогу передать вам несколько моих акций. В любом случае я позабочусь, чтобы вы не нуждались.

Условия были заманчивые, и сэр Феликс, конечно, написал письмо. Мельмотт сам продиктовал слова, совершенно не романтические. Читатель их прочтет:

Огастесу Мельмотту, эсквайру

***, Гровенор-сквер

Любезный сэр!

Обдумав сделанное мне Вами предложение и ясно сознавая, что такой брак нежелателен для Вас, а также для матери молодой особы и навлек бы на голову Вашей дочери отцовское проклятие, я обязуюсь не возобновлять сватовство к упомянутой молодой особе и сим полностью от него отрекаюсь.

Остаюсь Ваш, любезный сэр,

покорный слуга

Феликс Карбери

Письмо было датировано двадцать первым числом и написано на бумаге с отпечатанным адресом железнодорожной компании.

– Вы дадите мне чек на двести фунтов, мистер Мельмотт?

Финансист на мгновение замялся, затем все же выписал чек.

– И сделаете так, чтобы я получил свои акции?

– Вам нужно будет прийти ко мне на Эбчерч-лейн.

Сэр Феликс ответил, что придет на Эбчерч-лейн.

К «Медвежьему садку» баронет направился с тяжелой душой. При всем равнодушии к обязанностям джентльмена и чужим чувствам ему было стыдно. Он очень дурно обошелся с девушкой. Даже он понимал, что поступил дурно, и пытался унять угрызения совести, говоря себе, что письмо не помешает ему увезти девушку, если он все-таки надумает это сделать.