Ворон

До сверхзадачи пытаются докопаться и лингвисты. Может ли анализ внутритекстовых связей (когезии) приоткрыть дверь в кладовую смыслов? «Проанализируем поэму Эдгара По “The Raven” (Ворон), — говорит И.Р. Гальперин в своем, ставшем уже классическим, труде “Текст как объект лингвистического исследования”. — Поэт скорбит в одиночестве о смерти своей возлюбленной, он ищет в оккультных науках ответа на вопрос, предстоит ли ему встреча с ней в загробном мире. В открытое окно влетает ворон, и поэт беседует с вещей птицей. Вот вкратце содержание поэмы, состоящей из 18 длинных строф. Во второй строфе появляется сочетание lost Lenore (утраченная Линор), декодируемое как “ушедшая в мир иной” перифрастическими оборотами nameless here for evermore (навсегда безымянная здесь) и whom the angels name Lenore (которую ангелы называют Линор). Эти сочетания, ключевые по своему значению, вновь воспроизводятся в строфах memories of Lenore (память о Линор), forget this lost Lenore (забудь свою утраченную Линор). Когезия здесь дистантная, непосредственно способствующая интеграции текста и, в конечном счете, раскрывающая СКИ (содержательно-концептуальную информацию. — В. Ч.) всей поэмы. Логические и стилистические виды когезии в тексте, в особенности в поэтическом, лежат на поверхности. В данном примере когезия особенно заметна благодаря тому, что здесь употреблено собственное имя — Линор, единственное собственное имя во всей поэме. Значительно сложнее увидеть когезию ассоциативную (подтекстовую). Выражение pondered over many a quaint and curious volume of forgotten lore “размышляя над любопытными томами забытой науки” сцеплено с перифрастическими оборотами vainly I had sought to borrow from my books surcease of sorrow “тщетно искал я в книгах успокоения”, dreaming dreams no mortal ever dared to dream before (мечтая о том, о чем ни один смертный никогда не смел мечтать) и дальше it shall clasp a radiant maiden “обнимет ли (душа) эту лучезарную деву”, other friends have flown before (и другие друзья покидали меня), she shall press, ah, nevermore (она уже никогда не будет лежать на этой подушке). Все эти выражения, выбранные из разных строф, показывают, как ассоциативная когезия способствует реализации содержательно-концептуальной информации. Мысль поэта на протяжении всей поэмы возвращается к надежде встретиться с любимой в этом или в потустороннем мире, хотя ключом к декодированию СКИ является слово nevermore (никогда), повторяющееся почти в каждой строфе. В этом беглом рассмотрении некоторых средств когезии в поэме “Ворон” не подвергнут анализу целый ряд других средств, связующих отдельные места текста. Почти никаких опознанных и фиксируемых в грамматиках средств связи здесь нет, за исключением, пожалуй, слов presently (вскоре) в пятой строфе и then (затем) в первой строфе».105

Отметим целый ряд неточностей и ошибок. Пересказ содержания доведен почему-то только до XVI строфы включительно. Словосочетания, относящиеся к Линор, названы бездоказательно “ключевыми”, а реализуемая через них когезия подается как раскрывающая “содержательно-концептуальную информацию всей поэмы”. “Мысль поэта на протяжении всей поэмы возвращается к надежде встретиться с любимой в этом или в потустороннем мире…” Во-первых, мысль героя, а не рассказчика, а тем более “поэта”. Во-вторых, возвращается к надежде встретиться с любимой в потустороннем мире, а никак не “в этом мире” (иначе как фантастическим такое допущение не назовешь). Таким образом, в результате “беглого рассмотрения” когезии смысл произведения стал еще более “темным”.