Волею богов

Вечер выдался пасмурным. Наверняка ночью пойдёт дождь. Небо затянуло серыми тучами. В воздухе пахло смолой, грибами и мокрой землёй. Илькауалок в простом сером плаще из волокон агавы направлялся к северной площади, туда, где находились храмы Тескатлипоки, Миктлантекутли и Тлауискальпантекутли. Мужчина с помощью ловкости и магии постарался сбить с толку возможных соглядатаев. Никто не должен знать, куда направляется посланник Ойаменауака. Он шёл по краю улицы в тени зданий, иногда сворачивал в жилые кварталы, а затем снова выбирался на главную магистраль. Холодало, нездоровые испарения нагоняли дремоту. Ремешки чужих сандалий натирали пальцы, но приходилось терпеть, нельзя же простолюдину у всех на виду разгуливать в дорогой обуви.

Впереди показались дома богов – небольшие пирамиды стояли на значительном расстоянии друг от друга. Наверняка их собираются скоро надстраивать. Вот и святилище Владыки Зари. Здание покрыто белой штукатуркой. Каждая ступень платформы украшена сложным бордюром. В верхней части на чёрном фоне располагался ряд полузакрытых глаз – звёзды на ночном небе, ниже за красной и жёлтой полосами чередовались изображения кремневого ножа для жертвоприношений и знака Венеры – сияющего ока на стебельке с воткнутыми в него кинжалами – символами разящих лучей Солнца, посланных в наказание.

Толпа зевак пришла в движение – чародей прекратил разглядывать убранство обиталища Тлауискальпантекутли и отступил назад. Люди пропустили паланкин верховного жертвователя. Четыре носильщика и молодой поджарый воин – где-то Илькауалок его уже видел – остались у подножья рукотворной горы, а сам Несауальтеколотль начал подниматься по лестнице. Узорчатый плащ цвета снега, выпавшего в один день, из тонкого дорогого хлопка украшали нашивки из перьев макао. Из-под него виднелось ожерелье из перламутровых пластинок и маштлатль с яркими бахромками. Громоздкое пеначо в виде совиной головы значительно увеличивало рост главы культа. По сторонам свешивались плюмажи из надхвостья кецаля. Когда избранник Утренней Звезды шагал, бронзовые колокольчики на сандалиях тихонько позвякивали в такт движениям.

На край верхней платформы вышли жрецы и начали бить в барабаны из панцирей броненосцев. Как только устроитель ритуалов достиг вершины пирамиды, служитель храма почтительно поклонился и подал ему посох-погремушку чикауастли[104]. Первосвященник взял его, встряхнул три раза и сделал приветственный жест рукой – народ замолк. В тишине раздался протяжный заунывный крик зелёной кваквы с отмелей затопленного леса.

Церемония началась: в сумерках зажглись жаровни, пронзительно заиграли флейты, глухими ударами ответил массивный уэуэтль, воздух наполнился горьким ароматом копала. Но знатока тайных искусств не интересовали ежедневные вечерние моления. Он стоял в самой гуще толпы и глядел на главного героя действа. Внутривиденье чётко показывало все чары на теле Несауальтеколотля – символы на одежде, потоки тонкой энергии рисунков на коже, мощная аура головного убора. Но больше всего внимание колдуна привлёк яркий очаг магии на груди. Вот что сдерживает прорастание семени тьмы. Могущественный амулет охраняет тоналли Голодной Совы. Его действие крепче щита, оно пронизывает плоть и выходит наружу. Теперь понятно, почему скверна не смогла разрушить жизненные силы главного жертвователя Венеры. «Вызов принят», – усмехнулся Илькауалок, повернулся и аккуратно начал продвигаться назад, прочь от белой пирамиды.

Дома посланник Ойаменауака достал записи о занятиях главы культа Тлауискальпантекутли. Он внимательно пробежал глазами всё с самого начала. «Вот оно!» – возбуждённо прошептал тлакатеколотль и ногтем подчеркнул строчку пиктограмм. Снова понадобятся сведенья от служанки первосвященника. Заклинатель положил стопку исписанных листков бумаги и направился во дворик. «Мисйаотль, иди сюда, нужно поговорить!» – крикнул он и жестом велел следовать за собой.

Глава 13. Козодой и сова