Власть меча

Когда один из штурмовиков ушел, чтобы отогнать «моррис», Рольф помог Манфреду снять грязную одежду. Крови было уже совсем мало, но вокруг раны все распухло и потемнело. Само отверстие от пули выглядело как черный прокол, сочившийся водянистой розовой лимфой. Рольф перевязал рану бинтами из железнодорожной аптечки.

Поскольку Манфред почти не мог пользоваться левой рукой, Рольф сам намылил его черную бороду и сбрил опасной бритвой. Когда борода исчезла, Манфред стал выглядеть на несколько лет моложе, снова обретя красивый и аккуратный облик, если не считать бледности от потери крови и слабости из-за раны. Ему помогли переодеться в чистый комбинезон, и Рольф надел ему на голову фуражку кочегара.

– Скоро снова встретимся, – сказал Рольф. – И я горжусь тем, что я твой друг. Отныне слава будет с тобой до конца твоей жизни.

Вперед выступил машинист поезда.

– Мы должны отправляться, – сказал он.

Рольф и Манфред обменялись рукопожатием, а затем Манфред направился вслед за машинистом из комнаты отдыха по платформе к локомотиву.

Полицейские остановили следовавший на север товарный поезд на вокзале Вустера. Они открыли и обыскали все вагоны, а констебль поднялся в кабину локомотива и ее тоже обыскал.

– В чем проблема? – поинтересовался машинист.

– Произошло убийство. На Столовой горе утром убили какую-то важную шишку. У нас есть описание убийцы. На всех дорогах стоят полицейские посты, и мы обыскиваем каждый автомобиль, корабль и поезд…

– А кого убили? – спросил Манфред, но констебль пожал плечами:

– Я не знаю, приятель, но, судя по суматохе, это кто-то важный.

Полицейский спустился из кабины, и через несколько минут сигнал семафора сменился на зеленый, поезд отошел от станции и помчался дальше на север.

К тому времени, когда они доехали до Блумфонтейна, плечо Манфреда распухло, превратившись в твердый багровый бугор, а боль стала невыносимой. Он съежился в углу кабины и тихо постанывал, находясь на грани сознания, и шорох темных крыльев наполнял его голову.

Рольф заранее позвонил в город, и Манфреда встретили и тайком увезли из депо Блумфонтейна.

– Куда это мы? – спросил он.

– К доктору, – ответили ему.

И реальность рассыпалась для него на пятна тьмы и боли.

Он ощутил резкую вонь хлороформа, а когда очнулся, то обнаружил, что лежит в постели в солнечной, но по-монашески обставленной комнате. Плечо было перевязано чистыми белыми бинтами, и, несмотря на тошноту после наркоза, он снова ощущал себя целым.

На стуле у окна сидел какой-то мужчина; как только он заметил, что Манфред проснулся, он подошел к нему.

– Как ты себя чувствуешь?

– Неплохо. Это началось… восстание? Наши люди захватили власть?

Мужчина как-то странно посмотрел на него.

– Так ты не знаешь? – спросил он.

– Я знаю только то, что мы достигли цели… – начал было Манфред, но мужчина схватил какую-то газету и положил ее на койку. И стоял рядом с Манфредом, пока тот читал заголовки:

УБИЙСТВО НА СТОЛОВОЙ ГОРЕ

ОССЕВАБРАНДВАГ ОБВИНЯЕТСЯ В УБИЙСТВЕ ИЗВЕСТНОГО ИСТОРИКА

СМЭТС ПРИКАЗАЛ АРЕСТОВАТЬ И ИНТЕРНИРОВАТЬ ОКОЛО ШЕСТИСОТ ЧЕЛОВЕК

Манфред непонимающе смотрел на газетный лист, и мужчина сказал ему:

– Ты убил не того. Смэтс получил нужный ему предлог. Всех наших лидеров схватили и теперь ищут тебя. По всей стране объявлена охота. Ты не можешь оставаться здесь. Мы ожидаем полицию с минуты на минуту.

Манфреда отправили дальше, и он покинул город в кузове грузовика, под грудой вонючих сухих шкур. Оссевабрандваг лишился каждого десятого члена, а те, что остались на свободе, были потрясены и напуганы, все искали укрытия. Никто уже не хотел рисковать, укрывая беглеца. Его переправляли все дальше и дальше.

Общий план не предусматривал ничего, кроме убийства и успешного восстания, после чего Манфред стал бы народным героем и занял бы достойное место в совете республиканского правительства. А теперь он бежал и прятался, больной и слабый, и за его голову обещали пять тысяч фунтов. Никому он не был нужен; он представлял собой смертельный риск, и от него избавлялись как можно быстрее, стоило лишь найти следующего, готового его принять.

В опубликованных списках арестованных и интернированных во время карательной правительственной операции Манфред нашел много знакомых имен и в смятении прочитал среди них имена Рольфа и преподобного Тромпа Бирмана. Он гадал, как теперь будут жить Сара, тетя Труди и девочки, но ему трудно было думать и сосредотачиваться, потому что от отчаяния он впал в уныние и познал ужас преследуемого раненого зверя.

Путешествие в Йоханнесбург заняло восемь дней. Он не выбирал намеренно Витватерсранд, его привел туда каприз обстоятельств и его помощников. Поездом и грузовиком, а потом, когда рана начала заживать и силы вернулись к нему, ночью, пешком, через открытый вельд он наконец добрался до этого города.

У него имелся некий адрес, его последняя связь с братством, и у главного вокзала он сел в трамвай и поехал вдоль Браамфонтейн-ридж, глядя на номера домов, мимо которых проезжал.