Власть меча

Шаса бросил быстрый взгляд на гору, что возвышалась на две тысячи футов над ним. Он сразу различил тропу, выходившую из леса и зигзагами поднимавшуюся к ущелью Скелетов, мимо огромного камня Брекфаст-рок, торчавшего прыщом на фоне неба, а потом пересекавшую каменную россыпь перед плато.

На тропе виднелась цепочка движущихся точек, только что появившаяся из леса. Оу Баас и дед шли обычным энергичным шагом, доказывая друг другу, насколько они крепки; и когда Шаса прикрыл ладонью глаза от солнца, он различил желтое платье матери и бирюзовую юбку Тары – просто крошечные пятнышки цвета на фоне серой и зеленой стены горы. Они сильно отстали от лидеров.

Шаса побежал. Он одолел первый плавный подъем длинными шагами, подгоняя себя. Добравшись до поперечной тропы на высоте триста метров, задержался возле бетонного указателя, чтобы сделать несколько глубоких вдохов. И оценил тропу впереди.

Отсюда она поднималась очень круто, петляя через лес, следуя вдоль берега ручья по ряду неровных каменных ступеней. Шаса бросился вперед, но его городские ботинки на тонкой кожаной подошве не годились для такого подъема. Он уже тяжело дышал, его рубашка насквозь пропиталась потом, когда он выбежал из леса. До вершины оставалась еще почти тысяча футов, но Шаса сразу увидел, что догоняет компанию.

Они шли по тропе друг за другом. Две фигуры впереди – дедушка и Оу Баас; с такого расстояния различить их было невозможно, но в нескольких шагах за ними поднимался Блэйн. Он явно не спешил, чтобы не вынуждать двух стариков выбиваться из сил. Остальные участники пикника двигались группами и поодиночке, едва одолев половину склона, а женщины сильно отстали.

Шаса набрал в грудь воздуха и закричал. Женщины остановились и оглянулись.

– Стойте! – изо всех сил кричал Шаса. – Остановитесь!

Одна из женщин помахала ему – похоже, это была Мэтти, – и они продолжили путь. Они не узнали его и не расслышали его слов. Просто приняли его за другого любителя пеших прогулок. Он зря терял время, старики уже находились перед самой вершиной.

Шаса поспешил вверх, перепрыгивая через неровности тропы, заставляя себя не обращать внимания на жжение в легких и немеющие от усталости ноги, подгоняя себя одним лишь усилием воли.

Тара оглянулась, когда он был всего в десяти футах под ней.

– Шаса! – воскликнула она, радостно, но удивленно. – Что ты тут…

Он промчался мимо нее.

– Не могу остановиться, – буркнул он на ходу и поспешил дальше, мимо Анны и матери.

– Что случилось, Шаса?

– Потом!

На слова у него не хватало дыхания, все его существование заключалось в измученных ногах, а пот заливал глаза, затуманивая зрение.

Он увидел, как двое впереди миновали последний отрезок пути перед вершиной, остановился и снова попытался крикнуть. Но из его груди вырвался лишь болезненный хрип, и он увидел, как дед и Оу Баас вышли со склона на плоскую вершину, а Блэйн отстал от них на каких-нибудь двадцать шагов.

Выстрел приглушило расстояние, но даже Шаса узнал резкий характерный треск «маузера».

Откуда-то у него снова взялись силы, и он взлетел по склону, прыгая с камня на камень. Одиночный выстрел, казалось, эхом отдавался в его голове, и он услышал чей-то крик, или, возможно, это было лишь его собственное всхлипывающее дыхание и гром крови в его барабанных перепонках.

Манфред де ла Рей всю ночь пролежал в своем укрытии. На рассвете он встал и помахал руками, присел несколько раз и повернулся в стороны, разминая мышцы и изгоняя холод, проникший сквозь пальто до самых костей. Отойдя на несколько шагов в сторону, он опорожнил мочевой пузырь.

Потом снял пальто и свитер – все это он купил у торговца подержанной одеждой на улице Парейд. Вещи не имели ярлыков и никак не могли привести к нему. Манфред свернул все в узел и затолкал под ближайший камень. Потом снова устроился в укрытии, растянувшись на брезенте. Несколько стеблей травы закрывали линию огня, он оборвал их и прицелился в начало тропы.

Теперь цель была отчетливо видна, ему ничто не мешало. Манфред загнал патрон из обоймы в казенную часть «маузера», взглядом проследив, как тот встал на место, и передернул затвор.

Он еще раз проверил цель, на этот раз положив палец на спусковой крючок и осторожно потянув его до тихого щелчка. Потом сдвинул указательным пальцем предохранитель и положил винтовку на брезент перед собой.

Теперь он застыл в полной неподвижности. Терпеливый, как леопард на дереве над водопоем, когда живыми остаются лишь желтые глаза, он спокойно пережидал часы, ни на мгновение не ослабляя бдительности.

Когда это произошло, оно произошло с внезапностью, которая могла захватить другого наблюдателя врасплох. Никаких предупреждений, никаких звуков шагов или голосов. Расстояние было слишком большим для этого. Внезапно в начале тропы появилась человеческая фигура, обрисовавшись силуэтом на небесной синеве.

Но Манфред был к этому готов. Он плавным коротким движением прижал винтовку к плечу и приник к оптическому прицелу. Ему незачем было настраивать прицел, человек мгновенно появился в поле его зрения, увеличенный, четко обозначенный.