Витька с Чапаевской улицы

– Про какой ты пакет толковал?

Витька протянул конверт с печатями. Младший лейтенант прочитал адрес, пощупал сургучные печати. Еще раз прочитал требование, полистал красноармейскую книжку.

– Может, ты шпион какой-нибудь, – сказал он. – Почем я знаю.

– Не стыдно вам такое говорить, – расстроился Витька.

Если бы мог, он бы заплакал.

– Если ты боец, то где твоя форма?

– Меня ведь только зачислили воспитанником в полк, там написано... А форму еще не сшили!

– Вот что, – сказал лейтенант, – забирай свои бумаги и выметайся отсюда! И чтобы больше я тебя не видел, понял?

– Товарищ комендант, – понизив голос, сказал Витька. – Я должен вам открыть тайну...

Помощник коменданта с интересом посмотрел на него.

– Я сопровождаю дочерей Маршала Советского Союза, – выпалил Витька и даже зажмурился.

– Какого маршала?

– Тимошенко, – ляпнул Витька первую пришедшую на ум известную фамилию.

– Где они? – лицо коменданта стало заинтересованным.

– Кто?

– Ну, дочери маршала.

– На вокзале. Сидят и плачут.

– Пошли, – решительно сказал младший лейтенант и надел фуражку.

– Вы их не спрашивайте про этого... маршала... Им не велено говорить, уже на ходу предупредил Витька.

* * *

Помощник коменданта лично посадил Витьку, Аллу и Верочку в пассажирский вагон. Освободил для них место на скамейке, попросив оттуда двух мешочниц. С интересом разглядывая девчонок, громко сказал:

– Поезд следует до Ярославля. Там обратитесь к коменданту. Он вас посадит на пермский. А вас, граждане, прошу не притеснять... – младший лейтенант запнулся, так как не решился назвать их детьми, – молодежь.

– Слышали, граждане? – на всякий случай сказал Витька и посмотрел на рассерженных спекулянток, которые устроились в проходе на своих мешках, набитых продуктами.

Помощник коменданта козырнул девочкам и, бормоча:

«Прошу пропустить!» – двинулся к выходу.

– Даже не верится, что мы поедем, – вздохнула Верочка.

– Сидор Владимирович очень добрый, – сказала Алла. – Но удобно ли ехать к его матери?

– Он сказал, что мать будет рада, – не глядя на нее, заметил Витька. – И потом, он знает, что делает.

– Вот так приедем к чужому человеку и скажем: мы будем у вас жить...

– Так и скажете, – сказал Витька.

– Если мы ей не понравимся, то уйдем, – сказала Верочка.

– Я тебе уйду, – взглянул на нее Витька. Послышался вой сирены. «Граждане, воздушная тревога! Воздушная тревога!» – проникновенно объявил диктор по радио. Люди по перрону забегали еще быстрее. В вагоне стихли разговоры, пассажиры прислушивались к тому, что делается за окном. Сирена то взвывала громче, то затихала. Людей на перроне стало меньше. Все бежали в одну сторону.

– Что же он стоит?! – вырвалось у кого-то. – Трогался бы!

– Тут нас набралось, как сельдей... – сказал другой. – И не выскочишь.

Поезд тронулся, когда громко затявкали зенитки. Из-за нарастающего стука колес не было слышно самолетов. Люди в вагоне молчали. У многих лица стали бледными и сосредоточенными. Мешочницы прижались друг к другу. Одна из них, в сиреневом платке, украдкой перекрестилась.

Все быстрее бегут вагоны. Мимо проплывают станционные постройки, депо, будка стрелочника. Женщина в телогрейке держит свернутый в трубку флажок, а сама смотрит на небо. «Скорее, скорее, скорее!» – торопятся колеса, но первый взрыв заставил вагон качнуться. Второй, третий взрывы прогремели в стороне. Стук колес, выстрелы зениток, взрывы бомб – все это сливалось в один непрерывный грохот. Поезд набрал скорость и убегал на всех парах со станции. Вот остался позади последний деревянный дом и замелькали кусты, деревья...

Поезд ушел из-под бомбежки. В вагоне заговорили все разом. Кто-то стал рассказывать, как бомба угодила в городскую баню. Голые люди с тазами, вениками и мочалками в руках стали разбегаться в разные стороны... А в них сверху из пулеметов шпарят!

За два дня, что они ждали поезда, станцию бомбили три раза. Три раза они сломя голову бежали в бомбоубежище и там отсиживались, пока по радио не объявляли отбой. Они бы, конечно, уехали раньше, но одна бомба угодила в железнодорожный мост – и его два дня восстанавливали. В какой-то мере Витька оценил слова Ладонщикова, что задание он получил ответственное и трудное. Два дня просидеть в грязном вокзале без крыши и окон и поминутно ожидать налета – это не каждый выдержит. Некоторые, побросав громоздкие вещи, уходили со станции пешком. Многих увозили на санитарных машинах в госпиталь, а кому совсем не повезло – на местное кладбище.

Верочка смотрела в окно. Поезд огибал огромное озеро. Заходящее солнце, большое и красное, висело над синей с желтыми бликами водой. На плесе застыли черные лодки. Длинные камышовые метелки нагнулись над тихой водой. Среди кувшинок белели лилии. Состав нырнул в лесную просеку, и сразу стало сумрачно.