Виллет

– Мне тоже так показалось. После того как вы отвели взгляд, я несколько раз смотрел на нее и имел честь созерцать маленький спектакль.

Я не задала ни одного наводящего вопроса, решив дождаться, пока Грэхем расскажет сам, что вскоре и произошло:

– Мисс Фэншо сидит рядом со знатной молодой особой. Мне уже доводилось видеть леди Сару: ее благородная матушка обращалась ко мне за профессиональной помощью. Это гордая девушка, однако ничуть не высокомерная и не дерзкая. Сомневаюсь, что Джиневра заслужит ее одобрение, насмехаясь над людьми.

– Над какими людьми?

– Всего лишь надо мной и моей матушкой. Что касается меня, то все вполне естественно: нет более легкой мишени, чем молодой доктор из буржуазной среды. Но матушка! Мне еще ни разу не доводилось видеть, чтобы ее высмеивали, и, знаете ли, кривая ухмылка и демонстративно направленный в ее сторону лорнет вызвали у меня крайне неприятное чувство.

– Не думайте об этом, доктор Джон. Право, не стоит. В таком возбуждении, как сегодня, мисс Фэншо готова смеяться даже над скромной, задумчивой королевой или меланхоличным королем. Ею движет не злоба, а неосторожная, неосмотрительная глупость. Для ветреной школьницы ничто не свято.

– Вы забыли, что я не привык видеть мисс Фэншо в образе ветреной школьницы. Разве она не была моим божеством, моим ангелом?

– Хм! В этом и заключалась ваша ошибка.

– Если говорить честно, без ложной напыщенности и слезливого романтизма, полгода назад действительно настал момент, когда она показалась мне божественной. Помните наш разговор о подарках? В обсуждении этой темы я не полностью открылся: горячность, с которой вы ее восприняли, заинтересовала, – и, чтобы позволить вам высказаться как можно полнее, притворился более несведущим, чем был на самом деле. Именно проверка подарками доказала принадлежность мисс Фэншо к числу смертных. И все же красота сохранила силу воздействия: еще каких-то три часа назад я оставался ее рабом, и когда она триумфально прошла мимо, чувства воздали ей должное. Если бы не одна-единственная презрительная усмешка, я и сейчас служил бы своей богине так же верно и преданно. Она могла бы унизить меня: ранив, но не охладив. Целясь в меня, и за десять лет она не достигла бы того, что удалось в одно мгновение, стоило презрительно навести лорнет на матушку.

Он умолк. Никогда еще мне не доводилось видеть в голубых глазах так много огня и так мало солнечного света.

– Люси, – продолжил доктор Джон, – посмотрите на матушку и скажите честно, без смущения и пристрастия, какой видите ее в этот момент.

– Точно такой же, как всегда: английской леди из среднего класса; хотя и торжественно одетой, но привычно свободной от притворства, спокойной и жизнерадостной.

– Точно такой же она кажется и мне, да благословит ее Господь! Доброжелательные готовы смеяться вместе с мамой, и только слабаки способны смеяться над ней. Никто не сможет ее унизить – во всяком случае, пока я рядом, – не вызвав моего… презрения, моего отвращения, моей…

Доктор Джон остановился, и как раз вовремя, ибо разволновался больше, чем того требовал повод. Тогда я еще не знала, что он заметил очередной важный повод для разочарования в мисс Фэншо. Жаркий румянец, трепет ноздрей, презрительный изгиб красиво очерченных губ представили его в новом впечатляющем образе. И все же внезапный порыв страсти человека, по природе обходительного и мягкого, – зрелище не из приятных. Охвативший сильное молодое тело мстительный трепет мне не понравился, и он это заметил:

– Я испугал вас, Люси?

– Не понимаю, в чем причина вашего гнева.

– Вот в чем, – прошептал он мне на ухо. – Выяснилось, что Джиневра не только не чистый ангел, но и помыслы ее совсем не чисты.

– Чепуха! Преувеличиваете! Никакого зла в ней нет.

– Для меня больше чем достаточно: я замечаю то, что вам недоступно. Позвольте развлечься, слегка подразнив матушку. Кажется, она немного заскучала.

Обратившись к миссис Бреттон, Грэхем шутовски прижал руки к груди:

– Мама, умоляю, взбодритесь!

– Джон, веди себя прилично. Неужели нельзя помолчать хотя бы во время исполнения?

Как раз в это время гремел хор, надежно прикрывая любые замечания.

– Все и так прекрасно слышно, мама! Готов поставить мои настоящие запонки против вашей фальшивой броши…

– Фальшивая брошь, Грэхем? Глупый мальчик! Сам знаешь, что это драгоценный камень!

– О, это всего лишь заблуждение. Вас обманули.

– Меня не так легко обмануть, как ты думаешь. Каким образом тебе удалось познакомиться с молодыми леди из королевской свиты? Две из них вот уже полчаса не сводят с тебя глаз.

– Лучше бы вы их не видели.

– Почему же? Потому что одна из них насмешливо направила на меня лорнет? Хорошенькая, но глупая. Неужели ты думаешь, что ее хихиканье хоть как-то повлияет на настроение пожилой леди?

– Это кто здесь пожилая леди? Матушка, вы затмите десяток дам гораздо моложе!

– Успокойся, Джон, а не то упаду в обморок от избытка комплиментов и придется выносить из зала.