Читаем Виллет полностью

Кто-то может сказать, что глубокие морщины на королевском лбу появились из-за тяжести иностранной короны; кто-то вспомнит рано пережитую тяжелую утрату. Возможно, и то и другое справедливо, однако главный виновник несчастья – самый мрачный враг человечества: природная, органическая меланхолия. Королева, его супруга, это знала. Мне показалось, что отражение горя мужа тенью лежало на добром лице. Эта дама выглядела мягкой, задумчивой, элегантной. Ее трудно было назвать красивой, так как она ничем не напоминала недавно описанных особ великолепного достоинства и мраморных чувств. Фигура ее хоть и отличалась изяществом, но черты, достаточно изысканные, слишком откровенно напоминали о правящих династиях и королевских родословных, чтобы, безусловно, радовать глаз. В настоящий момент лицо выражало довольство, однако вы не могли не сопоставить его с известными картинами, где подобные черты демонстрировали иное выражение, будь то слабость, чувственность или хитрость. Глаза королевы, однако, принадлежали ей одной, и в них отражался божественный свет доброты, жалости и сочувствия. Она представала не высочайшей особой, а леди – милой, любящей, благородной. Рядом с ней, облокотившись на колени матери, сидел сын – принц Лабаскура и юный герцог Дидонно. В течение вечера я несколько раз видела, как ее величество смотрела на монарха и, заметив мрачную отстраненность мужа, пыталась вернуть его к действительности, обратив внимание на ребенка. Она часто наклонялась к сыну, чтобы расслышать, что он говорит, и тут же передавала слова отцу. Угрюмый король вздрагивал, выслушивал, коротко улыбался и, едва добрый ангел замолкал, тут же снова погружался в меланхолию. Печальное и знаменательное зрелище, не менее полное смысла оттого, что ни аристократия, ни почтенная буржуазия Лабаскура не чувствовали этой особенности. Я не видела в зале ни единого грустного или растроганного лица.

Вместе с королем и королевой в ложу вошли придворные, включая двух-трех иностранных послов, а вслед за ними появились самые знатные из живущих в Виллете чужеземцев. Они-то и завладели алыми диванами. Дамы сели, а большинство мужчин остались стоять. Их черный ряд на втором плане составил контрастный фон для яркого великолепия, однако и само это великолепие не выглядело однородным, а изобиловало цветами и оттенками. Середину занимали матроны в бархате и атласе, в перьях и драгоценностях. Скамейки в первом ряду, по правую руку от ее величества, были предоставлены исключительно девушкам – цветам (возможно, правильнее сказать «бутонам») аристократии Виллета. Здесь вы бы не увидели ни драгоценностей, ни пышных головных уборов, ни бархатных волн, ни шелкового блеска. Девичьим войском командовали чистота, простота и воздушная грация. Скромно причесанные юные головки, изящные юные фигурки. Вот написала «изящные», но это неправда, поскольку некоторые девицы шестнадцати-семнадцати лет от роду сложены даже щедрее полных двадцатипятилетних английских дам. Итак, прекрасные фигуры в белых, бледно-розовых или нежно-голубых туалетах навевали мысли о небесах и ангелах. Парочку этих бело-розовых представительниц человечества я знала. Здесь присутствовали две воспитанницы мадам Бек – мадемуазель Матильда и мадемуазель Анжелика. В последний год обучения обе должны были числиться в выпускном классе, однако умственные способности не позволили им подняться дальше второго отделения. Мне пришлось преподавать юным особам английский язык. Должна признаться, что стоило огромного труда заставить их разумно перевести страницу «Векфильдского священника»[185]. Кроме того, рядом с одной из красавиц я сидела в столовой, и количество поглощаемой во время второго завтрака еды – домашнего хлеба, масла и компота – вызывало тем большее изумление, что, вставая, она складывала в карманы все, что не смогла съесть. Это правда, истинная правда.

Перейти на страницу:

Все книги серии Зарубежная классика (АСТ)

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Тяжелые сны
Тяжелые сны

«Г-н Сологуб принадлежит, конечно, к тяжелым писателям: его психология, его манера письма, занимающие его идеи – всё как низко ползущие, сырые, свинцовые облака. Ничей взгляд они не порадуют, ничьей души не облегчат», – писал Василий Розанов о творчестве Федора Сологуба. Пожалуй, это самое прямое и честное определение манеры Сологуба. Его роман «Тяжелые сны» начат в 1883 году, окончен в 1894 году, считается первым русским декадентским романом. Клеймо присвоили все передовые литературные журналы сразу после издания: «Русская мысль» – «декадентский бред, перемешанный с грубым, преувеличенным натурализмом»; «Русский вестник» – «курьезное литературное происшествие, беспочвенная выдумка» и т. д. Но это совершенно не одностильное произведение, здесь есть декадентство, символизм, модернизм и неомифологизм Сологуба. За многослойностью скрывается вполне реалистичная история учителя Логина.

Фёдор Сологуб

Классическая проза ХIX века