Верум

– Я схожу за своим планшетом и вернусь, – говорит он, – жди меня в библиотеке.

Он оставляет меня около дверей; я захожу в комнату и сворачиваюсь комочком в кресле, дожидаясь его.

Я устроилась прямо около окна, и лунный свет обливает меня с ног до головы.

Прижавшись лбом к стеклу, я смотрю на улицу: на конюшни, на тропинки, протянутые здесь и там, на окутавшие все поверхности мхи.

Мои глаза улавливают в темноте какое-то движение, и я фокусирую свой взгляд. Загадочный незнакомец стоит посреди ночи, как всегда используя свой капюшон в качестве укрытия.

Он сходит с одной из дорожек и останавливается на газоне, глядя на меня в упор.

Но я все еще не могу разглядеть его лицо.

Я стараюсь дышать ровно и считать про себя.

Один.

Два.

Три.

Четыре.

Когда я снова опускаю взгляд вниз, его уже нет.

Он нереален.

Это ясно как день.

– Ты готова? – Дэр стоит позади меня, планшет зажат у него под мышкой, а в руке он держит стул.

Я пытаюсь успокоиться и остановить тремор во всем теле; киваю:

– Да.

Потому что это и есть моя реальность.

Дэр настоящий.

Мои чувства к нему тоже настоящие.

– Подожми ноги под себя, – шепчет он, делая шаг ко мне, чтобы помочь мне выстроить позу.

Его пальцы такие тонкие и в то же время сильные, я ощущаю их прохладу на своей коже.

– Держи руку вот так, – показывает он мне, перемещая мои пальцы таким образом, чтобы они обрамляли лицо, – сиди так. Ты великолепна.

Я улыбаюсь, и он говорит мне смотреть вдаль, например на звезды в ночном небе за окном. Я выполняю его просьбу, и делаю феноменальное усилие над собой, только бы не смотреть вниз.

Потому что я не хочу видеть никого, кого там быть не должно.

Энергия между мной и Дэром сгущается. Она пронизывает нас насквозь, словно электрическое напряжение. Она во всем, даже в несказанных словах между нами. Я закрываю глаза, чтобы еще сильнее почувствовать его, то, как оно скользит по моей коже, словно карандаш художника по бумаге.

Я слышу, как уголь царапает лист.

Я слышу, как сбивается дыхание Дэра: так усиленно он пытается сконцентрироваться.

Глядя на него, я наблюдаю, как он убирает с глаз непослушные волосы нетерпеливым движением.

Спеша поскорее вернуться к наброску, на котором буду изображена я.

Он рисует мои ноги.

Он рисует мои глаза.

Он рисует мои губы.

И в тот самый момент, когда он набрасывает мои губы, я встаю со своего места, подхожу к нему и сажусь перед ним на колени.

Дрожащими пальцами я прикасаюсь к его губам.

Он прикрывает глаза, но спустя секунду перехватывает мою руку своей.

– Лучше не делай этого, пока не будешь готова, Калла, – произносит он, и его слова звучат четко и уверенно, – я не могу… я хочу, чтобы ты была готова.

Мне приходится принять это, потому что это вполне справедливо.

Я не могу метаться из стороны в сторону, я не умею играть в игры, даже если это игры с самой собой.

– Хорошо, – шепчу я, – прости.

– Здесь нет твоей вины, Калла, – говорит он мне, – просто разберись с собой поскорее. Пожалуйста!

Его слова заставляют меня улыбнуться, и я рассматриваю его рисунок.

На нем я выгляжу печальной, напуганной, словно привидение, задумчиво смотрящее в окно на ночное небо.

– Я действительно так выгляжу? – спрашиваю я с сомнением, немного разочарованно.

– Ты прекрасна, – говорит он, и по его интонации слышно, что он действительно в это верит.

Я прижимаюсь щекой к его колену.

– Ты сильно разочарован тем, что тебе пришлось вернуться? Должно быть, это угнетает тебя. Но он здесь ради меня. Это говорит о многом.

Фактически для меня это значит все.

– Терпимо, – отвечает он, – ведь ты здесь.

И это правда.

Я здесь.

– Что здесь с тобой произошло? – спрашиваю я, понимая, что затрагиваю чувствительную точку.

Он моргает и смотрит в сторону.

– Ничего, о чем тебе следовало бы беспокоиться.

– Но я ничего не могу поделать с собой, – настаиваю я, – я правда переживаю за тебя.

Он берет меня за руку и не отпускает.

– Сейчас не важно, что произошло со мной, – говорит он серьезно, – сейчас главное, чтобы ты могла разобраться сама с собой.

Меня не устраивает этот ответ, но он провожает меня в мою комнату и целует в лоб на прощание.

К моему удивлению, мне легко удается уснуть. Когда же я просыпаюсь, рисунок Дэра лежит на моем ночном столике, но я совсем не помню, как положила его туда.

Он приходил сюда, пока я спала.

Я совсем не слышала его.

Он не появляется за завтраком, поэтому я брожу по территории поместья в поисках его. Я прохожу по дорожкам мимо гаража, мимо сада. Его нигде нет, но, естественно, я натыкаюсь на Сабину.

– Здравствуй, дитя, – приветствует она меня, сжимая в руках горсть сорняков.

Я наблюдаю за тем, как она пропалывает землю, а затем сеет, вырывает и подрезает растения.

Почему все обращаются ко мне «дитя»? Разве я похожа на ребенка?

– Доброе утро, – отвечаю я ей, – вы не видели Дэра?

Она встряхивает головой.

– Он гулял здесь рано утром, – вспоминает она, – но мне кажется, я видела, как он уезжал.

Мне любопытно, куда он отправляется каждый день.

Я присаживаюсь на колени рядом с Сабиной.