Вельтаншаунг. Уровень второй

Мертвецы лежали на своих местах. Значит, их еще не хватились. В реальности эсесовцы, наверняка, давно уже подняли бы всех по тревоге, к месту бойни стягивали бы фашистские «голубые» или «краповые» береты. А мертвяки ехали бы уже в свинцовых гробах в морг.

Хотя, если разобраться, на самом-то деле, прошло всего несколько минут. Может быть, все именно так медленно и происходит в реальности, и только я в своем воображении «бегу впереди паровоза»?

Ведь если некому подать сигнал тревоги, то и подкреплению взяться неоткуда.

Я отобрал у поверженных автоматы, сложил их возле разбитого граммофона. Кто знает, вдруг я снова потеряю оружие, буду знать хотя бы, куда за ним возвращаться. А трупы тем временем начнут активно разлагаться, и отбирать что-то у них будет не только противно, но и опасно. Не хватало еще заболеть какой-нибудь мерзостью. У них тут антибиотики на каждом углу ведь не валяются.

Я взял новый автомат, зарядил его тем, что оставалось в вещмешке, и удовлетворенно хмыкнул. Теперь можно возвращаться и снова штурмовать крышу замка.

Лицензионная версия патча оказалась на удивление приятной.

Во второй раз, высунув голову в распахнутый люк, держась руками за лестницу, вернее вцепившись в нее мертвой хваткой, я молил всех богов, чтобы в ином входе в дополнение игры не было вооруженных фашистов.

И небеса благоволили мне.

Легкий летний ветерок ерошил волосы, и нигде ничто не предвещало безумной бури, которая уже один раз сорвала меня с крыши.

И охраны тоже не было.

Ни парочки «из ларца, одинаковых с лица», ни, ударившегося головой в глубоком детстве пулеметчика, ни гения-злодея в белом халате – никого не наблюдалось.

И все же подниматься я боялся. А ну как встану в полный рост, а меня снайпер и заприметит?!

Я выполз на крышу и двинулся вперед гусиным шагом. Сначала даже хотел передвигаться ползком, но подумал, что это уже перебор.

Пыхтя, как паровозик, я дошел до зубцов и осторожно выглянул. Замок с вершины просматривался отлично. Над северной башней вился дымок: там кого-то пытали или варили ведьмовское зелье.

«Золото выпаривают! – злобно подумал я. – А получат его нацисты непременно из крови английских коммунистов, из кости русского медведя, отобранной у зверя зимой без его согласия, да еще из слез румынского оборотня, прочитавшего накануне книжку про Дракулу».

Ни внутри замка, ни за его стенами никто не маршировал. Не видел я и караулов. И в этом была загадка.

Надо мной не летали ни самолеты, ни дирижабли. Не видно и черных вертолетов с силами немецкого быстрого реагирования. Сюда бы веревочную лестницу – и, Замок Чудес, гуд бай!

Вот только где же ее взять лестницу-то? Даже веревку сделать не из чего. Разве что раздеть мертвецов, связать их штаны и рубахи.

Интересно, если у юнита можно отобрать оружие, иногда при падении слетает фуражка, то значит ли это, что его можно и раздеть? Не нарисовано ли тело и обмундирование единым дизайнерским мазком? А ведь я знал, где лежат свежие мертвецы в большом количестве. Им разлагаться: что при полном параде, что в трусах – все едино. Вот свяжу из их штанин веревку – это должно меня выдержать.

Приняв решение, я поднялся на ноги, направился было назад к люку, как резким порывом ветра чердачная дверь захлопнулась. И снова, как насмешка – щелчок английского замка.

Нет, ну это уже свинство! Где это видано: поманить, а потом, перед самым носом, заблокировать выход?!

И в чем тогда, вообще, разница между бесплатной и лицензионной версиями входа в игру?

Я почувствовал, что начинаю закипать, как чайник. Я физически ощутил, как кровь хлынула к лицу и даже руки затряслись от негодования. Наверное, в эти мгновения я был похож на перезревший помидор. Но сделать-то, все равно, ничего не мог.

Я даже кинулся вперед, чтобы попинать проклятый люк, но притормозил и выдохнул.

Ладно, тут ничем не поможешь. Гребанный патч, наверное, и придуман, чтобы мы бесились. Возможно, программе необходимо оцифроватьименно эти чувства.

Компьютер потом вложит мои переживания прямо в мозг другого геймера на какой-нибудь гипнотической частоте; и парень убьет политического лидера, испытывая к нему болезненный приступ ненависти. Когда же управляемая компьютером истерика закончится – ни один врач не сможет доказать, что сознанием ребенка манипулировали дистанционно!

Вот, блин – и это мои мысли? Такое ощущение, что мне их диктуют, навязывают. Мне все это, реально, – по барабану.

Черт! Похоже, в игрухе вообще нельзя думать!

В этом фашистском логове мысли – как живые существа, и они лезут в мозг отовсюду, точно призраки. Им нужна человеческая голова, чтобы питаться людскими эмоциями.

Кажется, я окончательно спятил…

Но, возможно, в этом и кроется главная тайна победы. Нашей победы. Человечества над машинами. Компьютеры не понимают, что значит «назло». А это совсем не самоликвидация, отнюдь. Это больно себе, но чтобы врагу – еще хуже.

Или, наоборот, это издевается надо мной именно патч игры: подпускает к решению задачи, а потом, так или иначе, бьет по рукам?

Я успокоился и занялся делом.